— Что-то не то происходит? — спросил Себастиан с заднего сиденья. — Радио не работало, но я…
— Потом… — торопливо ответил я. Чуть было не врезался в лениво вихляющийся трамвай, вовремя вырулил на тротуар, благо, пешеходов не было. — Позже…
— Куда мы едем?
— В Институт.
К тому времени, как я привезу его, все помещения биологического сектора будут переоборудованы под полевую бактериологическую лабораторию и клинику первой помощи. С лучшими специалистами со всего Города — людьми, разумеется. Злокачественный энцефалит видоспецифичен. Человеку опасаться нечего.
Я приехал как раз вовремя, чтобы увидеть, как в холле выставляют палатки. Лифт — обычный лифт на скрипучих тросах — уже работал, перетаскивая наверх оборудование. Вот это темпы!
Тимофеич сидел на вахте — увидев меня, он встал и попытался отдать честь. Я вновь подхватил Себастиана и, поскольку лифта было не дождаться — там, наверху, из него что-то выгружали, — пробежал к лестнице, крикнув на бегу:
— Шевчук приехал?
— Кто-то приехал, — неопределенно ответил Тимофеич, — теперь разве документа допросишься…
Шевчук был в лаборатории — он стоял, заложив руки в карманы новенького хрустящего белого халата, и лениво озирался по сторонам.
— Мне б такие агрегаты, — сказал он, увидев меня, — уж я бы развернулся.
Я положил Себастиана на затянутую пластиком койку у стены. Он застонал и пошевелился. Я обернулся к Шевчуку.
— Валяй, действуй. Разворачивайся. Это все — твое.
— Да зачем теперь?
Я оторопел.
— Что значит — зачем? Ты что ж, не видишь, что творится?
Шевчук придвинул к себе стул и уселся на него верхом, положив руки на спинку.
— А что, собственно, такого творится, Лесь? Для людей эта штука не опасна. А эти…
Только тут я сообразил, что Себастиан вполне может быть еще в сознании…
— Да тише ты!
— А… — Он обернулся, поглядев на скорчившуюся на койке жалкую фигурку. — Надо же… так с ним и таскаешься… Просто не-разлей-вода парочка… смотреть больно. У тебя к нему особый интерес, да?
Я шагнул к нему и схватил за ворот.
— Скажи это еще раз, сукин ты сын! Зубы за свой счет вставлять будешь!
Шевчук пожал плечами.
— Ну так пардон. Выходит, ты у нас просто верноподданный…
— Да плевал я на все. Но чем ты лучше их, скажи на милость, если все они для тебя — мусор? Все, без исключения…
— Потому что, — холодно сказал Шевчук, — они и есть мусор. Паразиты. Ты их жалеешь? Да ладно тебе, Лесь…
Зазвонил телефон. Лаборант, возившийся у вытяжки, поднял трубку.
— Вас.
