Костровитин видел перед собой два перевернутых ведра и часть тесового забора, проломанного танком. Враг был за этим забором или немного дальше. Оттуда давила невидимая злая воля, неумолимая сила, которую могла остановить только пуля. Костровитин увидел, как у забора шевельнулось что-то, похожее на камуфляж. Выпустил очередь, не сомневаясь, что поразил цель. Но грязный лоскут продолжал шевелиться. Это ветер мотал тряпку.
Поперечный проследил, откуда хлестнула трасса. Ударил по ведрам. Одно звякнуло от попадания и покатилось. За ведром была пустота. Враг оставался невредим.
Костровитин понял, что его позицию засекли. Кувырком откатился к комоду, на секунду ослепнув от солнца, отраженного в зеркале. Этой секунды хватило Поперечному, чтобы разглядеть стремительно перекатившееся тело и ударить очередью. Услышал вскрик. Тело закатилось за деревянный комод. В этом теле была его пуля. Враг был остановлен. Надо подождать, когда он истечет кровью и умрет. И тогда подойти и убедиться в смерти врага.
Автоматный рожок Поперечного был пуст. Он отложил автомат, извлек пистолет и терпеливо ждал полчаса, час. Движения за комодом не было. Он стал осторожно обходить двор, чтобы из-за развалин со стороны осмотреть комод.
Костровитин получил пулю в легкие и понял, что ранение смертельно. Он умрет среди этих развалин, поломанной мебели и простреленных ведер. Враг подойдет к нему и пнет башмаком недвижное тело. Костровитин слышал, как хлюпают легкие. Харкая кровью, отполз от комода, затаскивая свое тело за угол хаты. На стене хаты был нарисован подсолнух. Вид аляповатого золотого цветка напомнил ему о поле подсолнухов, где они гуляли с невестой. Он показал ей тяжелую золотую чашу цветка, в которой ползали пчелы.
Костровитин прислонился спиной к нарисованному подсолнуху. Выставил вперед автомат. Стал ждать, когда из развалин появится враг. Он знал, что тот непременно появится, и боялся умереть до его появления.
Он услышал тихий хруст разбитых кирпичей и старался не кашлять, чувствуя, как в животе булькает горячая кровь.
Поперечный, держа пистолет, ступал по кирпичам, стараясь заглянуть за остов разбитого комода. И вдруг автоматная очередь ударила в упор, рассекла от плеча к бедру. Он выронил пистолет и упал головой на колени сидящего Костровитина.
Упавшее тело причинило Костровитину ужасную боль. Но не было сил столкнуть его с колен.
Они оставались у стены с подсолнухом. Костровитин то терял сознание, то приходил в себя. Заметил, что придавивший его украинец открыл глаза. Глаза были синие, полные слез.
