– Помогите же мне! Не знаю, что теперь делать.
Подкопаев бросился поднимать отлетевший каблук.
Помог подняться женщине. Хромая, она сделала несколько шагов.
– Боже, какое несчастье!
Подкопаев плохо ее понимал, такие небывалые, нечеловеческие были ее глаза, так пьяно, неведомыми цветами, пахли ее духи.
– Ну что мне делать, скажите?
– Можно найти сапожную мастерскую. Там приклеят каблук, – сбиваясь, ответил Подкопаев.
– Ну где же здесь мастерская? – женщина посмотрела на аллеи парка, где молодые мамы катили коляски со своими чадами. – К тому же я опаздываю.
– Тогда надо найти обувной магазин и купить новые туфли.
– Верное решение. Везите меня в магазин.
Опираясь на его руку, она дошла до машины, уселась, с досадой оглядываясь на брошенный каблук.
– В первый попавшийся магазин. Я тороплюсь.
Первым попавшимся был фирменный магазин «Карло Пазолини». Подкопаев помог женщине войти. Почти не выбирая, она указала продавщице на замшевые туфли с высокими каблуками. Они оказались впору.
– Надеюсь, они выдержат мой вес, – она притопнула каблуком.
Это сильное движение, от которого колыхнулась ее грудь, поднялись и опустились золотистые волосы, показалось Подкопаеву восхитительным.
– Вы меня так выручили. Чем могу вас отблагодарить?
У нее было смуглое лицо, чуть удлиненное и заостренное книзу. От переносицы разлетались пушистые брови. Небольшой свежий рот был пунцовым. Прямой нос делал ее похожей на женщин, какими любовался Подкопаев на картинах в Уффици. За этими смуглыми прекрасными итальянками, за их золотистыми локонами открывались долины с замками, заливы с парусами лодок, парящие птицы. Остановленное мгновение пугало своей достоверностью.
Но глаза, таких глаз он не видел на портретах, не встречал на живых лицах. В них, среди дивной синевы, была пугающая глубина, где синева сгущалась до черноты.
Он не сразу понял ее вопрос, и она вынуждена была повторить:
– Чем я могу отблагодарить вас?
– Пообедаем в ближайшем ресторане.
– К сожалению, я тороплюсь на работу.
– Тогда позвольте довезти вас до работы.
Она кивнула. Было видно, как нравятся ей туфли, как смело и сильно она ставит ноги.
Она попросила отвезти ее в Зачатьевский переулок. Подкопаев не решался на нее смотреть, только чувствовал колдовской запах ее духов.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Вероника. Если угодно, Вероника Петровна Пригожина.
Подкопаев представился.
– Есть такой чудесный лесной цветок – вероника, только ударение на втором слоге.
