Альдор молился, чтобы лечение монаха оказалось действенным. Барон предпочитал не рисовать в воображении картины последствий герцогского гнева. Если возлюбленная Грегора не выживет, Альдор знал, что первым лишится за это головы. Волдхард расправится с ближайшим другом, как с государственным изменником – лишит дворянского титула, приравняет к простолюдину, четвертует и разошлет его презренные останки по разным концам страны. Таков был печально знаменитый гнев правителей Хайлигланда. И Альдор очень не хотел испытывать его на себе.
Наконец хрипы Ириталь стихли. Латанийка снова лишилась чувств и обмякла в руках лекаря. Служанка аккуратно вытаскивала из-под нее грязное покрывало.
— Что теперь? — спросил барон.
— Еще один кувшин, — брат Аристид потянулся за мешочком. — Еще одна трубка. Еще один приступ рвоты.
— Она выдержит?
— Латанийцы покрепче нас с вами будут, даже женщины, — усмехнулся монах. — Хотя, признаюсь, мне еще не доводилось лечить от яда представителей этого народа. Я не знаю, какими особенностями обладают их тела.
Адьдор кивнул.
— Справитесь здесь без меня?
— Разумеется. Собственно, вы уже сделали все, что смогли, ваша милость. Теперь оставьте несчастную женщину врачам.
— Согласен, от меня здесь толку мало. — Альдор застегнул шерстяную накидку. — Тогда я пойду искать труп.
Помешивая новый раствор, монах вскинул бровь в немом вопросе.
— Когда посол приглашала меня на ужин, она велела приготовить двух куропаток, — пояснил барон. — Однако в последний момент учтивые слуги донесли ей, что я не люблю птицу. Госпожа распорядилась приготовить для меня другое блюдо, а вторую птицу – отдать слугам. Теперь мне нужно выяснить, успела ли эта Дринна благословить кого-нибудь еще.
— Я буду молиться, — коротко кивнул брат Аристид.
— Молитесь за ее превосходительство. Если она не выживет... Исцелите ее – и спасете всех нас.
***
Замок оцепенел. Ворота закрыли, невзирая на протесты горожан, не успевших вернуться в город. Мрачных стражников стало вдвое больше, в дозор встали даже некоторые из вернувшихся утром воинов. Оставшиеся на свободе слуги передвигались на цыпочках, стараясь ничем не прогневать сенешаля.
Спускаясь на кухню, Альдор в очередной раз задумался о своем удивительном везении. Учтивость, повлекшая за собой замену блюда, спасла ему жизнь.
— Нужно завести дегустатора, — пробормотал он себе под нос.
Кухонную прислугу заперли в темнице. Отправляли в камеры всех без разбора – поваров, служанок, мальчишек-помощников. Барон сосредоточился на поисках второй куропатки – или ее жертвы. Из-за обилия беженцев нынче каждая горсть зерна была на счету, и на источающую дивный аромат жареную птицу уж точно кто-то должен был позариться, однако кухонная челядь хором клялась, что не притрагивалась к птице. Судя по тому, что все они пребывали в добром здравии, это было правдой. Оставалось искать вора среди беженцев или солдат. Ганс помогал как мог – перевернул на кухне все банки и корзины, сунул нос в ведра с объедками и отходами. Но ничего не нашел.
