Две пары пролетели довольно быстро. Я вышел из Университета с приятным чувством выполненного профессионального долга, с приятным послевкусием кофе из местного буфета. Кофе-машина проехала по мне двойным «американо». Я решил идти к метро через Благовещенский, пусть это был крюк, но мне нравился этот мост, не такой популярный, как Дворцовый, но с потрясающими видами на акваторию. Словно один из множества названных детей Лейтенанта Шмидта, чьим именем не так давно назывался мост, я шел за советом или просто добрым видом. Вид этот открывал грандиозные перспективы на вечер. Свидание. Майя. Интересно, как это все будет сегодня? «Замечательно» – поприветствовал меня огромный паром, который прилип к Английской набережной. Похоже, собирал пассажиров, готовясь к отплытию. Я помахал ему в ответ рукой.
Свидание – это маленькая свадьба. Подтверждая эту мысль, рядом со мной закружилась белая бабочка, она перелетела на другой берег и превратилась в невесту, которая выходила из ЗАГСа № 2, держа под руку мужа. Полет завершился. Бабочка приземлилась.
У каждой бабочки свой летальный исход. А может быть, это была просто моль. Но мне хотелось верить, что бабочка.
* * *
Всякий раз проходя мимо Академии Художеств, появлялось дикое желание взяться наконец за кисти и краски, создать нечто монументальное. Ради этого я даже завел дома мольберт и несколько раз пробирался в альма-матер питерских художников, прикинувшись студентом, чтобы побродить по ее живописным коридорам, вдохнуть эту атмосферу масла и холстов. Вольный слушатель, слишком вольный, чтобы посещать занятия. Огромное здание, в котором всё было огромным: и лестницы, и двери, и окна, будто создали его действительно для великих. Великанов нашей культуры.
Внутри самой Академии здание образовало огромный круглый двор и еще четыре колодца-двора, словно они должны были крутить это колесо, этот маховик искусства. Внутри колеса – вечные студенты, преимущественно девушки с огромными сумками на плечах, в которых они носили свои детища, свои рисунки.
Я слонялся по коридорам, всматриваясь в картины на стенах, заглядывая в аудитории. Все они были открыты, словно в Академии День открытых дверей.
В одной из них шла лекция. Небольшой бородатый мужчина вещал с кафедры:
– Культура – это настроение народа. Если оно на подъеме, то и культура поднимается. Культура – это барометр состояния нации.
В этот момент я понял, о чем я мог поговорить с Губернатором. О культуре. Развить эту тему до культурного шока. Именно такой охватил меня, когда лектор заметил мое замешательство в дверях и замолк. Пришлось присоединиться к собранию будущих живописцев и скульпторов, присесть на ближайшее пустое место. Речь шла о культурной революции, которая вот-вот может случиться, потому как застой, ни гениев, ни шедевров, он не мог стоять вечно.
