– Скользко там.
– Да, ужасно скользко, – подтвердил Оскар.
Мухи продолжали фигурное катание на стекле. Своими большими глазами они молча и преданно смотрели друг на друга. Когда занимаешься, говорить о любви нет никакой необходимости. Они занимались.
– Дружная весна в этом году, не то что в прошлом, – отхлебнул из чашки Оскар.
– Разве в прошлом году была весна?
– Несомненно.
– Повезло тебе, а я так и не влюбился ни разу, можно считать, что ее и не было. Снаружи действительно кипела весна, а внутри – будто бы осень. Прогулки по палой листве. Дружба – какое тяжелое занятие. А старая дружба еще хуже старой любви. Ни заняться, ни бросить.
– Как твоя жена? – устав от психологии, решил я переключить тему и поставил на огонь очередной чайник.
– Мы уже разошлись.
– Ты с ума сошел, Оскар! Мария – эта аппетитная булочка… с корицей. Таких женщин не бросают. Да и вообще, женщин нельзя бросать. Ты не знаешь, каково им потом подниматься.
– Да, нельзя, впрочем, они могут себе это позволить.
– Но почему?
– Она не разделяла моих взглядов.
– Чушь. Разногласия между мужчиной и женщиной возникают от того, что одним хочется любить, а другим просто хочется. И где-то после тридцати пяти они меняются ролями. Спать надо было больше с ней. Скучно ей стало с тобой, с правильным?
– В общем, ушла.
– И как ты?
– Тяжко одному.
– Ты ей звонил?
– Когда грустно, все звонят бывшим. Знаешь как временами накатывает.
– Я знаю, что такое депрессия, когда очень хочется отвести душу, но куда бы ты ее ни отводил, ей все не нравится.
«Даже одинокому человеку необходимо побыть одному. Одному из тех, кого могут любить», – подумал я, закурив и предложив сигарету Оскару.
Он махнул головой и достал свою, электронную.
– Бывает, – увидел я его повлажневшие глаза. – Только не надо из этого устраивать драму. Соберись!
– Я пытаюсь, но как? Очень трудно собрать человека из того, что она оставила.
– Женщину тебе надо, большую теплую женщину, она тебя вылечит. Хочешь, познакомлю, у меня много в универе.
– Ради бога, не надо меня лечить, у тебя не хватит лекарства! Ладно, извини, Макс, загрузил я тебя с утра пораньше, мне уже пора на йогу, – положил он в карман рубашки свою сигарету, допил остатки чая и встал.
Я с радостью оторвал задницу от подоконника, выключил плиту и пошел его провожать, размышляя о том, что сегодня надеть.
