А вот третий столик был куда любопытней. За ним обретался деловой народишко: руки в наколочках, в речь вплетены фразы из блатной фени. В деревне эти словечки редко услышишь, а вот в городе — чаще, чем хотелось бы.
Взгляд у блатной публики особый, внешне расслабленный, но таящий в себе живой интерес. Человека словно на невидимых весах взвешивают, прикидывая, что с него взять и не будет ли с того опасных последствий. На Петра внимания не обратили. Ну да, их наметанным глазом сразу видно, что многого с него не возьмешь, а раз так — чего лишний раз напрягаться?
Мои клиенты, сообразил Елисеев и сразу расслабился. Теперь он знал, что будет делать, когда в зал ворвется облава.
Урки среагировали первыми на возню у входа. Стоило лишь раздаться подозрительному шуму, как они повскакали со своих мест и кинулись врассыпную. А снаружи уже неслись тревожные выкрики и свист.
«Облава!», — разлетелось по залу.
Самый ловкий бандюган бросился к окну, ногой высадил раму и едва не выпрыгнул в дыру, которая зияла острыми, словно пасть акулы, осколками разбитого стекла. Помешал прогремевший с улицы выстрел. Колычев нарочно расставил бойцов так, чтобы никто не улизнул из здания.
Тогда урка метнулся к черному ходу, но оттуда уже бежали, громыхая ботинками, чоновцы. Через центральный вход ворвался Колычев, размахивая револьвером.
— Уголовный розыск! Всем оставаться на своих местах! Проверка документов.
Для убедительности он бахнул в потолок, с которого сразу посыпалась побелка. Выстрел отрезвил всех, кроме урки, прыгавшего в окно.
Взгляд бандита встревоженной птицей заметался по сторонам и наконец остановился на худенькой синеглазой девушке, сидевшей за одним столиком с седоволосым, хорошо одетым мужчиной с бородкой-клинышком. Елисеев заприметил ее сразу. Даже удивился, что она делает в таком заведении: на пресловутых «манек»-проституток девушка не походила и явно была из бывших. Впрочем, жизнь сейчас такова, что немало воспитанниц учреждений для благородных девиц пошли на панель, чтобы хоть как-то прокормиться. И если бы не фамильное сходство между девушкой и ее спутником, то Петр так бы и подумал.
События развивались стремительно. Одним рывком бандит выдернул девушку из-за стола и приставил дуло револьвера к ее виску. Та испуганно взвизгнула, однако сознание не потеряла. Ее синие глаза с мольбой глядели на окружающих, лицо побелело.
— Не дергайся, курва! — пригрозил урка.
Серьезный преступник, сообразил Елисеев. Вон как быстро соориентировался в ситуации.
