- Какой странный тип, - отозвался Тео.
- Скажи? - фыркнула я, внимательно наблюдая за Ленаром.
В тот момент, когда он уселся за столик, наши взгляды встретились. Темная бровь едва заметно изогнулась. Мол, изучаете, госпожа Вермонт? Я немедленно отвернулась. Кому ты нужен, будущая жертва эротического романа? Через некоторое время я бросила случайный взгляд (клянусь, случайный) в его сторону, а столик уже пустовал.
Время за разговорами с Тео прошло незаметно. Скоро с почтовой площади уходил дилижанс oбратно в институт. Замок находился на холме, и если я не хотела топать под дождем по колено в грязи, то стоило свернуть чайные посиделки. Заметив, как я с сомнением проверила время на часиқах, висевших на шее, приятель спросил:
- Уже пора?
- Да, - поморщилась я, отчаянно не желая покидать теплую, вкусно пахнущую сахарной глазурью кондитерскую.
- Тогда держи вот это. – Тео положил на стол папку, завязанную на тесемки. - Новенькое для преданной поклонницы. Ты первая, кто прочтет.
«И последняя».
- С удовольствием почитаю, – приңяла я стихи и мысленно содрогнулась. Тео не прочтения просил, а восхваления.
- Пока путешествовал по королевству, столько мыслей в голове роилось… - сверкнул он очаровательными ямочками.
При всем моем уважении к приятелю, сложить слова «кровь и любовь» поэзией не являлось. С другой стороны, не судите,и не судимы будете. Эротические романы с семью рыцарями и одной залюбленной до мозолей девой литературой тоже было назвать очень сложно.
Дождь уже успокоился. Серый воздух был холоден и свеж. Ветер разносил по огромным лужам рябь и забирался под пальто. Пальцы на руках стыли, в ногах путались длинные юбки. Тео взялся меня провожать к омнибусу. Когда мы добрались до почтовой площади, то она пустовала. В душе шевельнулось нехорошее подозрение, что экипаж отбыл в институт, а денег на кеб у меня решительно не имелось.
- Сейчас, скорее всего, подъедет, – нервно улыбнулась я.
Надежда таяла. Смурый день стремительно перерождался в грязные предвечерние сумерки. Снова закапало.
- Ты, наверное, уже иди, – попыталась отослать я Теодора, страшно стесняясь сказать, что не в состоянии наскрести на извозчика, а потому потопаю собственными ноженьками до самых институтских ворот. Глядишь, страшно повезет, успею до комендантского часа,и тогда не придется лезть через тайный лаз.
- Я поймаю кеб – дождь опять начинается, - немедленно предложил услужливый приятель.
