По указанию Ленина допросили и самого Дзержинского: он тоже был под подозрением, поскольку в мятеже участвовали его подчиненные. И кроме того, как мог он проморгать, что на его глазах готовится убийство немецкого посла и зреет заговор?
Дзержинский рассказал на допросе:
«Приблизительно в половине июня мною были получены сведения, исходящие из германского посольства, подтверждающие слухи о готовящемся покушении на жизнь членов германского посольства и о заговоре против советской власти.
Членами германского посольства был дан список адресов, где должны были быть обнаружены преступные воззвания и сами заговорщики. Это дело мною было передано для расследования товарищам Петерсу и Лацису. Предпринятые комиссией обыски ничего не обнаружили. В конце июня мне был передан новый материал о готовящихся заговорах… Я пришел к убеждению, что кто-то шантажирует нас и германское посольство».
Подпись Дзержинского на мандате, который Яков Блюмкин предъявил в посольстве, была поддельной, а печать подлинной. Ее приложил к мандату заместитель председателя ВЧК Вячеслав Александрович Александрович (настоящая фамилия — Дмитриевский), левый эсер, которого уважали за порядочность и честность. Он шесть лет провел на каторге, бежал, кочегаром на судне из Мурманска пришел в Норвегию, где познакомился со знаменитой революционеркой Александрой Михайловной Коллонтай. С фальшивым паспортом летом 1916-го вернулся в Россию. В 1917-м был избран в исполком Петроградского совета от левых эсеров.
В ВЧК Вячеслав Александрович руководил отделом «по борьбе с преступлениями по должности». Он был абсолютно бескорыстным человеком, мечтал о мировой революции и всеобщем благе. Ради великой цели считал возможным прибегать к террору. Он был пружиной мятежа левых эсеров и убийства Мирбаха.
Дзержинский объяснял на допросе:
«Александрович был введен в комиссию в декабре месяце прошлого года по категорическому требованию эсеров. У него хранилась большая печать, которая была приложена к подложному удостоверению от моего якобы имени, при помощи которого Блюмкин и Андреев совершили убийство. Блюмкин был принят в комиссию по рекомендации ЦК левых эсеров».
О своих действиях в день мятежа Дзержинский рассказал следующее:
«Сведения об убийстве графа Мирбаха я получил 6 июля, около трех часов дня от председателя Совета народных комиссаров по прямому проводу. Сейчас же поехал в посольство с отрядом, следователями и комиссаром, для организации поимки убийц. Лейтенант Миллер встретил меня громким упреком: «Что вы теперь скажете, господин Дзержинский?» Мне показана была бумага-удостоверение, подписанное моей фамилией…»
