б) Признать работу комиссии законченной.
в) Просить ЦКК закончить в недельный срок расследование виновных в разглашении постановления политбюро о пьесе «Заговор равных».
г) Поручить оргбюро рассмотреть в двухнедельный срок вопрос о составе Главреперткома под углом зрения его изменения и подбора лиц, обеспечивающих правильную работу Главреперткома, и внести в политбюро свое предложение по этому вопросу».
В тот же день секретарь Центральной контрольной комиссии партии Николай Янсон доложил Сталину, что «расследование привело к т. Луначарскому. Но так как т. Луначарского нет в настоящее время в Москве и спросить его не удастся, то придется отложить до его возвращения из-за границы».
Наркому просвещения пришлось давать объяснения. После чего 30 декабря 1927 года партколлегия ЦКК постановила «указать т. Луначарскому, что разглашение постановления Политбюро ЦК ВКП(б) стало возможным потому, что о предстоящем просмотре пьесы членами комиссии политбюро он сообщил работникам театра». Политбюро утвердило взыскание, наложенное на наркома просвещения. Через два месяца политбюро сформировало новую коллегию Главреперткома (театрально-зрелищной цензуры). Ее возглавил бывший заместитель наркома по морским делам Федор Федорович Раскольников.
Бывших членов ЦК выселили из Кремля. Троцкий переехал к своему другу Александру Георгиевичу Белобородову, недавнему наркому внутренних дел, который жил в Доме Советов в Шереметевском переулке (улица Грановского, дом 3, квартира 62).
Некоторое время Троцкий продолжал сопротивляться партийно-государственно-чекистскому аппарату. Самые преданные сотрудники оставались с ним. Свидетельствует Виктор Серж, сам участник оппозиции:
«Старик принял меня в маленькой комнате окнами во двор, где стояла лишь английская кровать и стол, заваленный картами всего мира. В куртке с сильно потертой подкладкой, бодрый и высокий, с пышной, почти совсем седой шевелюрой и нездоровым цветом лица, он, как зверь в клетке, маялся беспокойной энергией.
В соседней комнате снимали копии с посланий, только что им продиктованных; в столовой принимали товарищей со всех уголков страны, с которыми он торопливо разговаривал в перерывах между телефонными звонками…»
Сталин не вынес присутствия в Москве даже лишенного всех постов Троцкого. Его с семьей выслали в Алма-Ату «за контрреволюционную деятельность». С Казанского вокзала отправили на экстренном поезде (паровоз и один вагон), который догнал уже ушедший поезд. Состав задержали, чтобы прицепить вагон с Троцким. В Пишпеке (Фрунзе) ссыльных пересадили на грузовик, потом на телегу, и так они добрались до Алма-Аты. Близкое знакомство с чекистами произвело сильное впечатление на сына Троцкого Льва Седова, воспитанного в коммунистических идеалах. Он поразился тому, что чекисты «презрительно говорят о киргизах: «татары», «азиаты». И каким тоном!»
