Письмо Калинина было найдено в его бумагах. Но неизвестно, рискнул ли Михаил Иванович отправить его адресату. «Семерка» отстранила Троцкого от реальной политики.
Корней Чуковский записал в дневнике:
«26 ноября 1924 года.
В Госиздате снимают портреты Троцкого, висевшие чуть не в каждом кабинете».
Бубнов провел совещание начальников политорганов армии и флота, которое предложило ЦК рассмотреть вопрос о пребывании Троцкого на высших военных постах. Это давало желанный повод сменить председателя Реввоенсовета. И вновь Лев Давидович ничего не предпринял, чтобы удержать за собой столь важный пост.
Но, может быть, это жестоко — укорять Троцкого за бездействие, если он был так болен, что не мог подняться с постели? Чем же он болел? Его преследовала какая-то таинственная инфекция, у него постоянно держалась высокая температура. Поразительно, что лучшие врачи того времени так и не смогли поставить диагноз.
Весной 1926 года политбюро крайне неохотно позволило Льву Давидовичу отправиться в Берлин — он надеялся с помощью немецких врачей избавиться от преследовавшей его температуры. По приказу Дзержинского его сопровождал сотрудник иностранного отдела ОГПУ Исидор Вольфович Мильграм, имевший опыт подпольной работы в Германии. Разведчику эта поездка дорого обойдется — в 1938 году его расстреляют как троцкиста…
Немецкие врачи постановили вырезать миндалины. Болезненная операция делалась без наркоза. Троцкому собирались связать руки, как это было принято тогда, но он вынес операцию стоически. Через некоторое время температура опять повысилась и никак не желала спадать.
По мнению врача и писателя Виктора Давыдовича Тополянского, вождь и организатор Красной армии страдал неврозом. Преследовавшая Троцкого лихорадка — психосоматический феномен, встречающийся у впечатлительных и сверхэмоциональных людей. Таким Лев Давидович и был; известно, что он иногда терял сознание, падал в обморок. Он сам говорил о себе: «Поразительна у меня разница между здоровьем и больным состоянием: два человека, даже во внешнем облике, притом иногда на протяжении двадцати четырех часов».
Пока Троцкий был занят сжигавшим его делом, пока он готовил вооруженное восстание в Петрограде или сдерживал напор белой армии, он был целиком поглощен этим. Ни о каких неврозах не могло быть и речи. А когда война закончилась, в его жизни образовалась пустота. И он стал болеть… Георгий Валентинович Плеханов писал о Троцком: «Он обладает взрывным характером и при успехе может сделать очень многое в короткое время, но при неудаче легко впадает в апатию и даже растерянность».
