— А какую версию вы считаете общепринятой?
— Советские намеренно выжидали, пока немцы уничтожат силы Армии Крайовой в Варшаве.
— Вот как… Любопытно. Значит, вы говорите, — такая версия у вас сейчас общепринята?
— Не совсем так, — вмешался Гаривас. — Это неофициальная версия. Официальной в нашей стране уже никто не верит, как не верят практически всем тогдашним официальным версиям. Но это широко распространенная версия. Хотя, в мемуарах маршала Штеменко…
— Все, что он пишет о сентябре сорок четвертого — ложь! — отрезал старик. — Вам не хуже моего известно, как коммунисты писали историю! И Штеменко лгал, и Рокоссовский… Да! — взволнованно сказал Спыхальский. — Да! Я безусловно считаю, что советские намеренно выжидали, пока немцы перебьют в Варшаве всех наших!
— Тогда я задам следующий вопрос, пан Юзеф, — ровно сказал Владик. — Не было ли то неоказание помощи возмездием за польское невмешательство?
— Невмешательство?
— Армия Крайова не выступила на защиту гетто весной сорок третьего — это я имею в виду.
Старик правой рукой передвинул по столу левую кисть в перчатке и проговорил без выражения:
— А, собственно, зачем вам мой ответ? Вы и без меня все знаете. Такие люди, как вы, пан Влад, всегда все знают.
— Вы видели Бур-Комаровского? — спросил Гаривас. Ему не нравился тон Владика.
— И не раз. Я видел Бура своими глазами и дважды говорил с ним. — Спыхальский смущенно ухмыльнулся. — Первый наш разговор был такой. Бур сказал: парень, проветри, здесь воняет, как в нужнике… А во второй раз он велел починить велосипед его порученца.
— В сорок четвертом он отдал приказ о капитуляции. В советских источниках его называют трусом. — Гаривас поспешно оговорился: — Разумеется, это не наше с Владиславом мнение.
— Те «источники», пан Гаривас, — это не источники, а труба с дерьмом, — с презрением выговорил старик. — Надо быть мерзавцем, чтобы такое писать. И надо быть идиотом, чтобы в такое верить… Бур был отважнейшим человеком! В сентябре тридцать девятого он командовал кавалерийской бригадой. Это он организовал Сопротивление в Польше. Когда немцы залили кровью наше восстание, Бур отдал приказ о капитуляции… Честь ему! — Старик булькнул горлом. — Восстание было проиграно, а Бур спас уцелевших! Он вел переговоры с немцами и добился для наших бойцов статуса комбатантов.
— Что это значит? — спросил Владик.
— Это значит, что «аковцы» были приравнены к военнопленным и подпадали под действие Женевской Конвенции, — объяснил Гаривас.
