Роллинг ползал глазами по веснушчатому лицу Семёнова. Затем выпрямился, из лёгких его вырвалось пережжённое дыхание:
- Вы прекрасно понимаете, что мы не в Советской России, а в Париже, - если вы совершите преступление, спасать от гильотины я вас не буду. Но если вы попытаетесь меня обмануть, я вас растопчу.
Он вернулся на своё место, с отвращением раскрыл чековую книжку: «Двадцать тысяч не дам, с вас довольно и пяти…» Выписал чек, ногтем толкнул его по столу Семёнову и потом - не больше, чем на секунду, - положил локти на стол и ладонями стиснул лицо.
Не по воле случая красавица Зоя Монроз стала подругой химического короля. Пять лет тому назад (в девятнадцатом году) Зоя бежала из Петрограда в Париж, где приобрела широкую известность как самая красивая и умная женщина среди артистической богемы. Она снималась в кино, танцевала и пела в бульварных театриках и спокойно разоряла дотла иностранцев, стремившихся в те годы в Париж с кошельками, распухшими от военной и послевоенной наживы.
Зоя была женщиной современной. Среди развлечений она находила время внимательно следить за политикой.
Узнав о предполагающейся поездке в Европу знаменитого Роллинга, она сейчас же выехала в Нью-Йорк. Там на месте купила репортера большой газеты, и в прессе появились заметки о приезде в Нью-Йорк самой умной, самой красивой в Европе женщины, которая соединяет профессию балерины с увлечением самой модной наукой-химией, и даже вместо банальных бриллиантов носит ожерелье из хрустальных шариков, наполненных
светящимся газом. Эти шарики подействовали на воображение американцев.
Когда Роллинг отплыл в Европу, в прекрасное солнечное утро на верхней палубе, на площадке для тенниса, он увидел Зою Монроз, играющую с тренером. Роллинг, насупившись, долго рассматривал эту женщину, о которой только что кричали все газеты, и она ему понравилась. В тот же вечер, после ужина, сидя в баре, он предложил Зое быть его подругой. Потягивая через соломинку ледяной напиток, Зоя ответила:
- Благодарю. Принимаю. Вы не разочаруетесь. Вы сделали удачный выбор. Женская дребедень меня мало занимает... Не забудьте - я пережила революцию, у меня был сыпняк, я дралась против красных… Я честолюбива. Вы большой человек. Я верю в вас. Вы должны победить… Я хочу быть вашим личным секретарем.
Роллинг повертелся на высоком стуле, рот у него слегка перекосило усмешкой, что выражало крайнюю степень веселья.
- Вы сумасшедшая,- сказал он.- В личные секретари ко мне добиваются поступить Четыре бывших короля и несколько великих князей из русской династии... По, черт возьми, вы мне нравитесь…
