За высокими, тёмного ореха, дверями, в кабинете среди диаграмм, картограмм и фотографий сидел химический король Роллинг. Профильтрованные посетители неслышно по бобрику входили в приёмную, садились на кожаные стулья и с волнением глядели на ореховую дверь. Там, за дверью, самый воздух в кабинете короля был неимоверно драгоценен, так как его пронизывали мысли, стоящие пятьдесят тысяч долларов в секунду.
Какое человеческое сердце осталось бы спокойным, когда среди почтенной тишины в приёмной вдруг зашевелится бронзовая, в виде лапы, держащей шар, массивная ручка орехового дерева и появится маленький человек в тёмно-сером пиджачке, с известной всему миру бородкой, покрывающей щёки, мучительно неприветливый, почти сверхчеловек, с желтовато-нездоровым лицом, напоминающим известную всему миру марку изделий: жёлтый кружок с четырьмя чёрными полосками… Приоткрывая дверь, король вонзался глазами в посетителя и говорил с сильным американским акцентом - «прошу».
Секретарь (с чудовищной вежливостью) спросил, держа золотой карандашик двумя пальцами:
- Простите, ваша фамилия?
- Генерал Субботин, русский… эмигрант.
Отвечавший сердито вскинул плечи и скомканным платком провёл по серым усам.
Секретарь, улыбаясь так, будто разговор касается приятнейших, дружеских вещей, пролетел карандашом по блокнотику и спросил совсем уже осторожно:
- Какая цель, мосье Субботин, вашей предполагаемой беседы с мистером Роллингом?
- Чрезвычайная, весьма существенная.
- Быть может, я попытаюсь изложить её вкратце для представления мистеру Роллингу.
- Видите ли, - цель, так сказать, проста, план… Обоюдная выгода…
- План, касающийся химической борьбы с большевиками, я так понимаю? - спросил секретарь.
- Совершенно верно… Я намерен предложить мистеру Роллингу.
- Я боюсь, - с очаровательной вежливостью перебил его секретарь, и приятное лицо его изобразило даже страдание, - боюсь, что мистер Роллинг немного перегружен подобными планами. С прошлой недели к нам поступило от одних только русских сто двадцать четыре предложения о химической войне с большевиками. У нас в портфеле имеется прекрасная диспозиция воздушно-химического нападения одновременно на Харьков, Москву и Петроград. Автор диспозиции остроумно развёртывает силы на плацдармах буферных государств, - очень, очень интересно. Автор даёт даже точную смету: шесть тысяч восемьсот пятьдесят тонн горчичного газа для поголовного истребления жителей в этих столицах.
