— То же самое вчера слышала перед тем, как мне поплохело.
— Пей, Комар.
Неохотно протянула руку, взяла напиток и вдохнула терпкий аромат, моментально заставивший меня поморщиться.
— Может, таблеточку? — Пискнула жалобно.
— Исключено!
Вздохнула.
— Ты знаток, да?
Егор так звонко рассмеялся, что колокол, засевший в моей голове, прозвонил сразу несколько раз.
— Да это каждый знает, Варь. Лучше рюмочкой похмелиться, чем горсть таблеток сожрать.
— Врачи бы с тобой точно не согласились.
— Правильная ты наша, — одарил меня озорной улыбкой, покрутил в руке стакан с напитком, разглядывая его на просвет, и, едва пригубив, поставил обратно.
Выдохнула, как меня вчера учили, хлопнула залпом содержимое граненого и спрятала лицо в рукав жакета. Знакомое жжение прокатилось по пищеводу, опустилось ниже и отозвалось несколькими каплями слез, появившихся моментально в уголках глаз.
— Ого… — Только и вымолвил Лунев, разглядывая меня с пущим интересом.
— Ты, кстати, что на работе делал? — Выдавила, ловя себя на мысли, что с удовольствием бы когда-нибудь, прости господи, согрешила с этим крепким мужчиной.
«Это что, коньяк так быстро в голову ударяет? Или мне просто терять больше нечего? Прочь, прочь такие мысли, прочь!»
— Так же как и ты, — медленно произнес Егор, все так же задумчиво разглядывая солнечные блики, тонущие в напитке.
— Насквозь тебя вижу, Лунев, давай, не обманывай.
Он улыбнулся:
— Да я, вообще-то, частенько по субботам работаю. Человек же свободный, никто меня не ждет. — Игриво прищурился. — Вот думаю, не приударить ли за тобой? Ты у нас теперь девушка свободная…
— Не смеши, — проронила, испуганно уставившись в бездну зеленых глаз.
Егор заметно потускнел. Ссутулился, запивая неловкость момента коньяком, и быстро перевел тему, пока я мысленно продолжала костерить себя, на чем свет стоит, что не отшутилась. Представляю, что было написано на моем лице в тот момент. И как это было воспринято самим Луневым…
* * *
— Там пара коробок. Ну, или штук шесть, не помню. — Сказала, усаживаясь на пассажирское сидение в синий «KIA Rio» Егора.
— Да без проблем, — бодро отозвался он, заводя мотор. — Помогу.
Пятьдесят грамм коньяка выветрились вместе с головной болью за два часа душевных разговоров и обменом мнений по нашим текущим делам. Неловкость же от нечаянно выказанной мне Луневым симпатии и неприкрытого ужаса в моих глазах в качестве реакции на нее, никуда не исчезла. Теперь мне очень хотелось сгладить этот момент, но не было ясно, каким образом. Сам же коллега предпочитал вернуться в колею непринужденного дружеского общения и ничем не выказывать больше своего разочарования от воспоминаний о том, как я вдруг опешила от произнесенных им слов.
