Развернулась к собственной двери, надавила на ручку и… ничего не произошло. Навалилась плечом. Что за день! Так припустила за женихом, язык не поворачивается называть его бывшим, что забыла о расшатанном замке. Опять закрылся. Со всей силы ударила ладонью по дверному полотну. Черт! Как же больно! Ой-ей-ей! И как назло, открыть его мог бы только… Альберт.
Голова опять закружилась.
— Что? Дверь захлопнулась?
— Черт! — Воскликнула, упираясь лбом в злосчастную деревяшку.
— Ясно. — Спины, заставив вздрогнуть, коснулась чья-то рука. — Ты это, заходи, давай. Мы сейчас Жентосику позвоним, попросим с дверью помочь.
Обернулась:
— Кому?
— Да не важно, приятель это наш. — Девчонка отмахнулась, отступая назад, в квартиру, и поманила за собой. — Заходи.
Решив, что хуже уже не будет, сделала робкий шаг в неизвестность.
— Привет! — По голосу — та самая пискля.
Повернула голову. По центру единственной комнаты стояло кресло, в нем восседала худая блондинка в розовом топе и джинсовых шортах. Светлые волосы, стянутые в хвостик, такие же светлые, почти бесцветные, ресницы, по-детски тонкие ручки и ножки. Выглядела она еще моложе своей подружки.
— А ты чо орала-то на весь подъезд? — Она поставила на столик кружку и скрестила руки на груди. — Случилось чо?
Теперь, прошлепав босиком, как была, в гостиную, я могла оценить скудную обстановку помещения. Диван, кровать, шкаф, стол с ноутбуком, возле которого сидела блондиночка, кресло, занимаемое ею же и маленький журнальный столик по центру, уставленный нехитрой закуской: бутербродами, маринованными овощами и парой пирожков.
— Нет. — Ответила, бросая взгляд за окно на красные разводы в темнеющем небе.
— А чего бледная такая? — Девчонка с косами подтолкнула меня к дивану. — Вон, глаза даже закатываешь. — Вытянула губы трубочкой. — Ого, ну-ка садись! — Почти толкнула меня, усаживая. — Дыши. Воды дать?
— Ты зачем ее притащила? — Вторая соседка покачала головой. В ее ухе блеснула гарнитура и тоненький стебелек микрофона. — Ща окочурится, а нам труп прятать или с копами объясняться!
Чернявая уже порхала вокруг меня, обмахивая журналами:
— Подожди ты, ей реально плохо. — Улыбнулась. — Тебя как хоть звать-то, соседка?
Рассеянно подняла на нее глаза:
— Ва-ря…
И продолжила падать куда-то в пропасть собственного сознания. Впитывать в себя все произошедшее: неожиданный разговор, обидные слова, резкие взмахи руками, торопливые шаги в прихожей.
— Меня Вера, — представилась девчонка, прикладывая руку к груди, — она — Ника. Мы, вообще-то обе Вероники, но не суть. Итак, Варя, что случилось?
