— Что-нибудь случилось? — участливо и встревоженно спросила она, едва Бурлак перешагнул порог.
— Шесть часов в вертолете. Изнемог, — с напускной усталостью, вроде бы через силу выговорил он и громко выдохнул при этом. Долго снимал пальто, переобувался, погладил Арго.
— Садись обедать. Борщ, наверное, перепрел. Раньше-то не мог прилететь?
Опять ему почудились в голосе жены нотки тревожного недоверия, и он поспешил с ответом, который вновь прозвучал неубедительно.
— Застряли на сто четвертом. Застопорилось у Феликса с компрессорной. Не сдаст до весны.
— Пусть всяк за себя думает, на то ему и голова приставлена, — похоже, успокоившись, проговорила Марфа и пошла на кухню.
С жонглерским проворством и легкостью расставила по местам тарелки, хлебницу, перечницу, солонку, разложила ложки и вилки.
От наваристого борща пахнуло таким аппетитным ароматом, что Бурлак сразу поддел полную ложку отварных овощей, сунул в рот и, обжигаясь, торопливо и громко зажевал. Марфа сочувственно смотрела на жадно жующего мужа. Никогда прежде он не обращал внимания на то, как смотрит на него жена, а тут вдруг столкнулся с ней взглядом, смутился, поперхнулся, закашлялся и долго платком промокал губы.
— Не торопись, — сказала Марфа, принимаясь за еду. — Привык на бегу нежеваное глотать. Ешь-ешь. Еще подолью… А с компрессорной к Феликсу не лезь. Сдадут не сдадут, какое тебе дело? Пускай Феликс затылок чешет…
— Зачем же нам когти рвать, если компрессорной не будет? — спросил он с полным ртом. — Без нее газопровод не пустишь.
— Мало тебе своего воза? — Зачерпнула из сухарницы горсть маленьких аккуратных сухариков, высыпала в свою тарелку. — Феликс сухим из проруби вылезет, по горящим углям босой пройдет — не обожжется…
— Пожалуй, — согласился Бурлак, и не понять было, осуждал он или одобрял своего друга.
С пронзительным лаем Арго вылетел из кухни и заметался перед входной дверью.
— Звонили, что ли? — спросила Марфа, выходя из-за стола.
— Юрник, наверное, — подсказал Бурлак. — Он всегда так звонит, только Арго слышит.
Бурлак угадал. В прихожую вошел Юрник — Юрий Николаевич Малов. Сдернув кепку, поклонился Марфе, потрепал по холке Арго, спросил глуховато и смущенно:
— Максим Савельевич отдыхает?
— Только что вошел. Обедает. Проходите. Накормлю борщом.
— Спасибо, Марфа Яковлевна. Меня Алла пельменями накормила. — Кивнул на портфель. — Собрался?
— Как будто. Вы тоже летите?
— Нет.
— Раздевайтесь. Проходите. Хоть чаю…
