Погожим народился этот субботний день, погожим разгорелся, но, едва перевалив полуденную черту, вдруг начал блекнуть, остывать, хмуриться.
Все началось с ветерка.
Подул с Ледовитого молоденький ветерок. Шаловливый такой, задиристый и не злой. Почал он играючи из-под машинных колес и гусениц серую пыль выметать да в людей швырять. В полчаса очистил улицы от цветных рубах и кофточек, всех загнал в плащи и куртки.
Потом на северной кромке небосклона появилась темная полоска. Быстро разрослась, округлилась, стала облачком вроде бы негрозным, непривередливым и небольшим. Подплыло облачко к городу, чуток почернело, а потом раз — и коршуном пало на солнышко. И сразу отовсюду полезли на светило разномастные стаи облаков. Навалились кучей, подмяли, погасили солнце. Тут же полоснул по городу косой игольчатый дождь. Ветерок вмиг превратился в ветрище и давай гонять по дворам, по ломаным переулкам и улочкам колкие, хлесткие струи песка, с дождем смешанного. Стылый морок, густея на глазах, все плотней окутывал город.
Несколько раз солнце пробивало тугие пласты облаков, стихал ветер, умирал дождь, но проходило совсем немного времени, и опять гасло светило, поднимался ветер, крутились над дюнами серые вихри. Холодало так стремительно, что скоро под зонтами и накидками поредевших прохожих зачернели кожаные куртки, ватники и пальто. Люди прятали лица от резких ударов нашпигованного песком ветра. И только эта девушка в легкой красной куртке с непокрытой головой шла неспешно, беспечной прогулочной походкой. Ветер мял и топырил болоневый верх длиннополой куртки. Коротко подстриженные черные волосы слиплись сосульками, с них за воротник стекали холодные струйки. К лицу пристали мокрые песчинки, и оттого оно — курносое, большеротое, с прищуренными глазами — казалось растерянным и наивным.
На перекрестке улиц Полярной и Советской девушка нырнула под арку глубокого туннеля, ведущего внутрь замкнутого квартала. В туннеле ветровой вал был так силен, что, подхваченная им, девушка побежала. Только в своем подъезде она перевела дух, отряхнулась, пригладила волосы, стерла песок с лица. Шагая через ступеньку, поднялась на третий этаж, отперла обитую красным дерматином дверь.
Тут же под ноги подлетел кучерявый белый пес с тремя черными заплатками на спине и на левом боку. Голосисто и гулко лая, пес запрыгал вокруг девушки.
— Тихо, Арго, — ласково сказала она и сунула руку в карман.
Не сводя сверкающих коричневых глаз с шарящей в кармане руки, пес замер, только короткий торчком хвост раскачивался стремительно и ритмично, как молоточек метронома.
