— Куда мы едем? — спросила, дождавшись, когда он закончит глумиться.
— Куда надо — тебе знать не надо! — Да офигеть как по-взрослому!
— А можем мы тогда по пути в это загадочное местечко заехать ко мне и покормить кота? — Просить его было тяжко, прямо что-то внутри в себе гнуть приходилось, но одно дело — моя гордость, а другое — жизнь Барса, повинного только в том, что ему хозяйка досталась паталогически невезучая.
— Кота? — Верхняя губа Риэра вздернулась, будто я сказала, что как минимум являюсь хозяйкой целой стаи скунсов. — То есть ты сейчас о коте думаешь?
Я молчала, так как была почти уверена — получу отказ.
— А ради кота ты меня поумоляешь? — Нет, ну и так я поняла, что он урод моральный, но, очевидно, Риэр не собирался останавливаться на уже произведенном впечатлении. Конечно, нет предела говно-совершенству!
— Пожалуйста! — удалось выдавить мне сквозь зубы.
— Адрес говори! — довольно оскалился он. — Видишь, если ты ведешь себя как хорошая девочка, то и я могу проявлять необычайную душевную щедрость! Делай выводы, что лучше быть послушной и улыбаться, а не огрызаться и грубить.
Ну-ну, выводы я, безусловно, сделаю. Но еще посмотрим, к чему они приведут.
Сотовый Риэра заорал «Раммштайн», и он почти весь остаток пути до моего дома был занят довольно странной беседой. Будь он каким-то случайно встреченным мною мужчиной, то я решила бы, что он просто тупо рисуется, пытаясь предстать в амплуа опасного «типакрутого» парня, используя всякие фразочки вроде «пасти объект» или «срисуй мне все его движняки». Но вот только у меня уже была возможность убедиться, что опасность, от него исходящая, совсем не пшик, а на меня ему было глубоко плевать, так что ни о какой показухе речь не шла. И то, как свободно он при мне говорил о чем-то, похоже, околокриминальном, и то, что не потрудился завязать глаза или хоть как-то лишить возможности понять, где находилось это «место сбора», было словно дополнительным тычком носом в то, насколько мало времени мне было отмеряно. И это опять начинало закручивать в сознании новую воронку злости, а я сама всячески ее подкармливала, потому что без нее имела все шансы сдуться и стать просто ноющей, оплакивающей себя девчонкой. Но плакать пока по мне рано, я еще вполне себе живая. А потом будет некому. Но и об этом я тоже думать не собиралась.
Припарковал свой внедорожник Риэр в наглую — едва ли не под самым крыльцом подъезда, и я точно знала, сколько проклятий за это он получит от моих соседей.
