— Батько, кого это ты?
— Да вот лешенят этих, вишь, разлетались!
— Это ведь мыши летучие, батько!
— Мал ты и зелен еще! не все ли одно: что в лоб, то и по лбу.
— Ну, вот и лодка; ну те, садитесь, ребята, скорее.
Улегся Петро посредине, Ванька на веслах, поплыли.
Спит Енисей, не шелохнет; огненный столб от луны по реке протянулся и звезды играют в пучине. Купаются весла, а искры от них так и брызжут, так и играют кружки огневые, а сзади словно две ленты серебряных тянутся с лодки.
— Экая ночь-то сегодня лукавая! — молвил Пахом.
Только что кончил, вдруг за рекой как загремит меж утесов, как зашумит, зашумит, — словно кто тысячу камней спустил по откосу, — как булькнет вдруг что-то в реке…
Струсил Пахом:
— Ванька! наляжь посильнее! Леший, должно быть, с утеса сорвался, — опять захлестнет!
Смотрят: а сзади утес вдруг дрогнул, качнулся и вслед им грозит, качаясь, как палец гигантский.
Чертовым пальцем утес тот с поры той зовется, — зовут его так и поныне[39].
* * *
Так вот как бывало в старинное давнее время, а ныне уж стало не то: смеется народ, а пусть-ка попробует в лунную ночь побродить по тайге — много увидят!
Василий Анучин
ПОДЗЕМНОЕ ЦАРСТВО
Далеко от плоской земли мшистых тундр, на полдне есть страна.
Там мощно вздымаются к синему небу горные кряжи и миллионы алмазов блистают в их белоснежных коронах, а между ними глубокие долы, где в теснинах мечутся бурные воды — и зияют и холодом веют немые ущелья — обитель злых духов.
Из края в край взнялись горы и нет им конца, как тем волнам, что в бурный день пойдут гулять по лону океана.
Нет конца ни горам, ни волнам и только тундра поглощает их.
Чередой бесконечной катятся волны седые по океану, приходят к тундре, хотят идти дальше — и не могут, и умирают, взбегая на нее.
Одна за другою встают величавые синие горы — и тучи не могут закрыть от них неба, но вот пришли они к тундре и не венчают короны их черных вершин, и тучи высоко повисли над ними. Все меньше и меньше перевалы и только маленькие холмики забегают в тундру и теряются в ней.
Издревле так было и будет до века, ибо в центре вселенной стоит великая тундра и кругом ее горы и волны.
А там, в горной стране, есть край черных утесов.
То, как семья великанов, собравшихся в тихой беседе к костру, сойдутся они и станут в тесный кружок; то, как кочующий род, длинным караваном протянутся вдоль долины и только один забрел в мрачные дебри хмурой тайги и угрюмо стоит одинокий.
И вечною стражей столпились в подножье его мохом поросшие ели, залегли между ними колоды, сгрудились камни, лозы хмелевые тесно сплелись и нет дороги к утесу.
