Широкие масштабы становятся узкими, говорит Тимми.
Вот мы и на дороге, ведущей в Эннис, и вскоре подъезжаем к перекрестку с круговым движением, в центре которого возвышается Икар[237]. О нем идет разговор на протяжении последних двадцати миль. Раньше Икар стоял на Рынке, но ненадолго слетал в Грецию и возвратился ничуть не лучше прежнего, говорит Пэки. Нужно было немного постучать по нему молотком. На нем нет золотой эмали или чего-то такого, он не полностью Византийский, но он лучший грек графства Клэр, и люди вроде как любят его, даже если голый мужчина с растопыренными руками и широко расставленными ногами — это немного слишком для молодежи. Люди не отнеслись благожелательно к его крыльям, усеянным углублениями. Ныне он установлен в центре перекрестка на Рокки-Роуд, и есть камера видеонаблюдения, потому что, говорит Пэки, Парни уже сдали бы его на металлолом, если бы он был оставлен там без Присмотра.
— Они бы так и поступили, — говорит Тимми. — Но там ему во всяком случае лучше.
— Лучше.
— Когда он был на Рынке, ученики колледжа Святого Фланнана, что в Эннисе, всегда надевали пластиковый конус дорожного ограждения ему на голову.
— Да, было дело.
— Однажды на нем были лифчик и трусики.
— Такого я не видела.
— А в другой раз ему привязали конус на…
— Вот это я хорошо помню.
— Парни из Святого Фланнана.
— Впрочем, они хорошо играют в hurling.
— Они могут опять сделать это в нынешнем году.
— Не станут.
— Просто ты Фома неверующий. Но это твоя проблема.
Общенациональное обсуждение занимает все то время, что мы едем по новой автостраде, проложенной от Энниса до Дублина. И между короткими периодами неглубокой дремоты, которая приходит, пока я лежу, пристегнутая ремнями безопасности, я слышу: «Почему разрушена страна… Почему последняя толпа была худшей толпой, когда-либо управлявшей этой страной… Почему банкиры должны быть в тюрьме, а преступники на свободе… Почему мы никогда больше не увидим ничего подобного…»
— Лучшее, что мы могли бы сделать, — говорит Пэки, — это стать свободными.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что сказал. Лучшее, что мы могли бы сделать как страна, это просто обрубить канат. Обрубить канат и уплыть.
У Консультанта нет офиса. У него Кабинет. У него по-настоящему хорошая мебель. Все журналы — за последний месяц. И обложки не измяты. Когда вы ждете Консультанта, вам на самом деле не хочется читать об этих Десяти Лучших Местах, где можно Поесть при Лунном свете.
