, то он услышит Зов Божий сразу же. Как будто он стучался в дверь. Мне кажется, Бог мог подумать, что со стороны Авраама это немного дерзко. Возможно, Он мог подумать, что у Авраама было то же, что и у Мики Нолана, про которого Бабушка говорит, что у него на волосах слой геля толщиной в три пальца и он верит, что остроносые туфли делают его Избранным. Поскольку это всегда срабатывало в отношении Полин Фроли, которая в женском туалете бара Райана поднимает свою юбку на четыре дюйма перед тем, как совсем задрать ее перед Мики Ноланом, тот уверен, что он — Божий Подарок.
Ну, как бы то ни было, оказывается, что как раз тогда у Бога было предостаточно таких подарков и вовсе не было нужды в Аврааме Суейне. И Дедушка проводил каждое утро в библиотеке за чтением лирических стихов на латыни, Катулла[51] и Горация[52]. Дедушка подружился с одиннадцатисложником[53], Большим и Малым Асклепиадовым стихом[54], Глаконовым стихом[55], — с такими вот крутыми парнями, — и взлетал в воздух на склоне дня, словно примеряясь к насыщенным влагой небесам Оксфорда и при этом будто крича: «Приве-е-е-е-т, Господи!»
Но нет, Зов Божий так и не прозвучал. Всевышний Рыболов в это время не был занят ловлей[56].
Полагаю, сын другого Преподобного вполне мог прикинуться моим Дедушкой. Он должен был вернуться домой и сказать: «Да, папа, Он уловил меня в среду», но мой Дедушка — истинный Суейн, и он ожидал совершенно честного личного общения, потому что вся его Философия целиком основана на том, что одна-единственная вещь несомненна: Бог соответствует Стандарту.
Когда Он тебя призывает, ты призван.
И потому мой дедушка не мог лгать. Возможно, он думал, что Призвание произойдет в церкви, и потому довольно много времени провел при вечерних свечах. И от стояния на коленях, должно быть, у его произошло некое просветление души, и все благодаря тому, что наша семья заплатила целое состояние изготовителям свечей «Ратборнс и Сыновья»[57], Дублин, и наш дом — единственный в Фахе, где занавески пахнут свечным воском.
(Я думала, что должна была бы назвать нашу деревню как-нибудь иначе. Я потратила целую неделю, записывая названия на последних страницах школьной тетрадки Эшлинг[58]. Музыкальные — Шрин, Глаун, Шида; таинственные — Скрейпул; осмысленные — Иски, что значит «Изобилующий рыбой», или Килбег, чье основное значение «Маленькая церковь». Я собиралась использовать слово Лиснеброушкин — так называлась деревня, где жил герой тощей белой книжицы в мягкой обложке «The Poor Mouth» «
