Всё в нас — случайность и злой умысел, и той высоты, которая у нас есть, у нас нет; на высоте мы не выше своего роста. То, что мы попираем ногами, возвышает нас; и высоки мы благодаря тому, по сравнению с чем мы выше.
Дышится лучше, когда ты богат; ты свободнее, когда знаменит; обладание собственным дворянским титулом — небольшая гора. Все это — уловка, но и уловка эта не наша. Мы взошли на гору, или нас возвели на нее, или мы родились в доме в горах.
Велик, однако, тот, кто считает, что расстояние от долины до неба или от горы до неба, выделяющее его, не имеет значения. Если бы начался потоп, нам было бы лучше в горах. Но обернись проклятие Бога молниями, как проклятие Юпитера, ветрами, как проклятие Эола — и мы нашли бы укрытие, только если бы не поднялись, и спаслись бы, если бы распластались по земле.
Поистине мудр тот, кому подняться позволяют мускулы, но не позволяет знание. Своим зрением он охватывает все горы; благодаря своему положению он владеет всеми долинами. Солнце, золотящее вершины, будет золотить их для него больше, чем для того, кто страдает от него на этих вершинах; и высокий дворец, окруженный лесами, будет казаться прекраснее тому, кто созерцает его из долины, чем тому, кто забывает о нем в залах, ставших для него тюрьмой. Я утешаюсь этими размышлениями, поскольку не могу утешиться жизнью. И символ сливается для меня с реальностью, когда, бродя телом и душой по этим низким улицам, выходящим к Тежу, я вижу, как светлые вершины города, словно чужая слава, сверкают разнообразными оттенками уже зашедшего солнца.
74.
Гроза
Этот низкий воздух и застывшие тучи. Лазурь неба была запачкана прозрачной белизной.
В глубине конторы посыльный на минуту отпускает бечевку, опоясывающую извечный мешок…
«Такую грозу я видел только один раз», — статистически замечает он.
Холодное молчание. Звуки улицы словно разрезаны ножом. Долго чувствовалось своего рода всеобщее недомогание, некая космическая задержка дыхания. Вся вселенная остановилась. Мгновения, мгновения, мгновения. Темнота словно закоптилась тишиной.
Вдруг живая сталь ‹…›
Каким человеческим было металлическое позвякивание трамваев! Какой веселый пейзаж — простой дождь на улице, восставшей из бездны!
О Лиссабон, мой очаг!
75.
Чтобы почувствовать наслаждение и страх скорости, мне не нужны ни быстрые автомобили, ни скорые поезда. Мне достаточно трамвая и поразительной способности к абстракции, которой я обладаю и которую развиваю.
