Сильные пожары бушевали в Булленгэруке и Маунт-Маседоне в начале лета. Сирены звенели весь день, и жаркий ветер дул с севера. За эти несколько недель, когда запах дыма стоял даже в парикмахерской, местное общественное мнение восстало против соседа. Новое решение свободно высказывалось в кооперативе и на почте. Баххубер был хорошим парнем. Он хорошо поиграл. Пусть теперь победит дама.
Мистер Данстен, очевидно, не следил за викториной. Что же до важности пятницы, об этом он тоже не догадывался. Он решил, что ему найдется место за обеденным столом, что было бы верно в любой другой вечер, когда он мог приехать со своими планами, контрактами, схемами притока денежных средств, запчастями. Я была бы тиха, как мышка, и слушала бы его, и подливала бы ему пива, и меня не тошнило бы от пены на его густых усах.
Когда я потребовала тишины из-за «Нечего терять», он оскорбился. Затем, когда он наконец прислушался к радио, то заметил только призовой фонд.
– Вы должны были мне сказать, – заявил он. – Вы живете по соседству с банком.
– Мы бы никогда не воспользовались этим.
– Верно, – сказал муж.
– Боже. – Данстен взглянул на Коротышку, словно тот должен приструнить жену. – Я говорю лишь с точки зрения притока средств. Нам не повредит небольшое вложение в фирму.
«Нам?» – подумала я, но муж не смотрел мне в глаза.
Буду честна, Данстен шел нам навстречу. Он нашел нам спонсоров для Испытания «Редекс». Он выдал нам «эф-джей холден», демонстрационную модель, до того как франшиза оказалась у нас в руках. Коротышка использовал ее, чтобы продать рекордные семнадцать машин. Так что спасибо, мистер Данстен, полагаю, хотя наш успех привел к такому напряжению, что семья перестала спать. В эти дни нам приходилось ездить за сорок миль до «Дженерал Моторс» и самим забирать автомобили. Когда мы забирали одну машину, было еще ничего: я подвозила Коротышку с торговыми номерами, а затем мы оба везли машину к нам. Чтобы забрать два автомобиля, нам нужно было сесть на поезд до Мельбурна, а затем взять дорогое такси до «ДМ». Семье не помешал бы еще один водитель.
Из-за этого мы дважды пропустили викторину. Должно быть, мы были где-то в промышленной темени на Дайнон-роуд, за Западным мельбурнским стадионом, когда бедный Вилли Баххубер потерял свой трон. Мы даже не заметили, как это случилось, только внезапно он оказался на заднем дворе, сносил курятник и складывал проволоку и разбитые доски перед домом. Прочти мы об этом в газете, мы бы знали, что с ним сталось, но у нас были свои заботы, и не в последнюю очередь они касались сестры, которая утверждала, что я ввергла ее в нужду, заставив продать дом в Джилонге. Она сказала, что теперь ей приходится жить в фургоне на Барвон-Хэдз.
