Многомиллионные массы заключенных, словно раковая опухоль, разъедали традиционную культуру труда, активно разлагали его духовно-нравственную основу. Большая часть заключенных получала в лагере отчетливо выраженную ненависть к труду. Гнать «туфту», т. е. намеренно недобросовестно выполнять работу, становилось принципом многих, познавших принудительный труд.
«С первой иллюзией, — писал В. Шаламов, прошедший все муки гулаговского ада, — было покончено быстро. Это — иллюзия работы, того самого труда, о котором на воротах всех лагерных отделений находится предписанная лагерным уставом надпись: «Труд есть дело чести, дело славы, дело доблести и геройства». Лагерь же мог прививать только ненависть и отвращение к труду. Миллионы рабочих и крестьян, попавших в лагерь, теряли свой жизненный идеал — труд как добродетель. Для них труд становился самым страшным проклятьем. И вся система лагерей в конечном счете была направлена именно на это — сделать труд проклятьем, дискредитировать высокую жизненную ценность русского работника.
История труда в трудовых лагерях советского времени может быть разбита на два этапа. Первый — «доплановый» развивался с первого года революции до 1929 года. Концлагеря, как мы уже отметили выше, возникают летом — осенью 1918 года, а в начале 1919 года Ф. Э. Дзержинский объявляет их «школой труда».
В 1921 году в журнале московской таганской тюрьмы «Тюрьма» рассказывается о том, что «в России… труд заключенных приобретает все большее и большее значение». В Московской таганской тюрьме тогда работало 65 % заключенных. Московский совет народного хозяйства ставит вопрос «об устройстве мастерских в лагерях принудработ». На местах дело на первых порах обстояло хуже. В Вятском губернском исправительно-трудовом доме в 1923 году работало только 42 % заключенных. К середине 20-х годов труд заключенных начинает развиваться все шире и шире. В тюремной печати появляются объявления такого содержания: «Минусинский исправительно-трудовой дом исполняет… заказы в своих мастерских… Отпускает кирпич своего кирпичного сарая… Исправительно-трудовой дом принимает на себя выполнение разного рода черных работ. Ассенизация (очищение туалетов) выполняется своим обозом». («Пробуждение за решеткой», Минусинск, 1927, № 1.) «Используя труд заключенных, рабочая часть губернского исправительного дома имеет возможность принимать заказы на 10 % дешевле кооперативных цен» («Голос заключенного», Пенза, 1927, № 3.) Конечно, более дешевая цена выполняемых работ обеспечивалась за счет недоплаты за труд — эксплуатации заключенных. Заключенных не только эксплуатировали, но и, как скот, сдавали в наем. «Отдел работ Екатеринбургского исправительного дома № 1… производит. отпуск рабочей силы простой и квалифицированной, сдельно и поденно, группами не менее 5 человек… Имеется техническое бюро из опытных инженеров и техников. Принимаются поручения по составлению строительных смет… Цены на 10–25 % ниже других предприятий». («Уральский заключенный», 1924, № 1.)
