Заторможенно, изучая документы, начфо заговорил о том, что акт можно оспорить. А вдруг эти продукты были оплачены через бухгалтерию ресторана?
— Витя, не надо! Мы не первый год замужем. Никто в этот день никаких наличных в кассу не вносил. Если появятся некие кассовые ордера — будем рассматривать как подлог. Гол, Витя?
— Гол. Кошкина мы уже сняли, — признался Михайленко. — С кем только работать буду к концу вашей ревизии?
— С резервом, товарищ Михайленко. С резервом кадров.
Они вышли к машине, но едва сели в нее, как водитель, безуспешно погоняв стартер, полез в мотор. Через пять минут ожидания Михайленко — живот вперед, солидный начальник — раздраженно выговорил: «Ну, братец, тебе бы на кобыле ездить!» И начал голосовать. Такси проходили мимо, все занятые.
— А на троллейбусе! — предложил Иван, — В нашем городе всегда был прекрасно организован общественный транспорт. Проверим!
Вскоре Михайленко сдался, они сели в полупустой троллейбус, и начфо начал искать мелочь. Ему передали абонементные талончики — начфо недоуменно крутил их в руках, не зная, куда деть. Иван выразительно глянул на Павла:
— Ну, ты даешь, Михалыч! Ты когда в последний раз в троллейбусе ездил, пролетарий?
— А что, недавно ввели? — растерянно спрашивал начфо.
— Да, недавно, лет пятнадцать назад!
После волейбольного матча, омоложенные, раскрепостившиеся физически, оба сказали Михайленко, сидевшему на скамейке запасных: вот это мы понимаем, культурная программа! Любых твоих «уютных местечек» стоит!
— Пал Васильич, доброе утро! Не разбудил? Надо бы нам повидаться накоротке, — жизнерадостно частил Михайленко сочным голосом только что с аппетитом позавтракавшего человека.
— Да-да, приезжай, конечно, Михалыч, нет вопросов, — отреагировал Павел как можно спокойнее на этот, до неприличия ранний звонок.
— Но повидаться с глазу на глаз, дело тонкое, — задушевно произнес начфо.
— Не гарантирую: товарищ Ивашнев уже на боевом посту, руководит. Да и у меня от него нет секретов.
— Будут, Васильич! — со смехом ответил Михайленко и опустил трубку. «А вот это уже наглость, надо ему врезать», — автоматически отметил Стольников. Едва он включил самовар, чтобы хоть крепким чаем вернуть собранность, четкость мысли и действия, как в номер вошел Ивашнев.
— Звоню — занято! Что, уже с утра одолевают?
— Сейчас приедет Михайленко для конфиденциальной беседы со мной лично.
Иван многозначительным взглядом оценил эти слова. Павел попросил его сесть. Быстро рассказал об истории с теплоходом. Ивашнев прочел документы — и брови его удивленно поползли вверх:
