— А мы и не спешим, — парировал Стольников.
Михайленко как ни в чем не бывало настойчиво звал их ужинать. Павел сдержанно ответил, что нынешний вечер занят, такова спортивная жизнь, и пригласил начфо сыграть с ними в волейбол в расчете на отказ. Но Михайленко неожиданно согласился, и они поехали в гостиницу переодеться. По дороге Иван вспомнил о Калачеве, спросил о нем у начфо. Михайленко захохотал: кажется, министерство готовит выездное заседание коллегии, скоро весь главк соберется, половина уже прибыла. Несомненно, он был в курсе разговора Кондратьевой с Тургеневым о количестве членов комиссии и сроках ревизии.
— А Калачев там бурную деятельность развил: длину полотенец меряет, и оказывается, все полотенца на десять сантиметров короче нормы! Серьезное нарушение… А ваш Тургенев всегда так? Если ему говорят, что народу в комиссии мало, так он еще убавляет? А если много — еще прибавляет? — спросил начфо.
— В общем, да. Товарищ Тургенев большой диалектик и на каждое действие отвечает противодействием.
В номере Виктор Михайлович первым делом заглянул в холодильник и опять сделал им замечание: не поедают товарищи ревизоры всего, что им предназначено, ай-яй-яй! Зато стоящую на холодильнике бутылку коньяка и блок сигарет оценил удовлетворенно: вот это уровень приема!
Ивашнев резко обернулся на эти слова:
— А в волейбол мы можем начать уже сейчас, без мяча. Моя подача — принимай, Витя! Ты пошел в ресторан, поужинал, и тебе выписали не один, а два счета. В два счета! — скаламбурил он и припечатал к столу сначала один, затем второй счет ресторана «Турист». — Ваши действия, Михайленко?
— Ну, официант, конечно, шкура, — улыбаясь, ответил начфо. И видно было, что доволен: наконец-то ревизоры начали приоткрывать карты.
— Правильно. И вот официант Горлов уволен… — Иван выложил копию приказа директора. — Инцидент исчерпан. Но товарищ Кошкин разволновался, в рассеянности оставил тут сувениры, которые вез кому-то другому, даме сердца, например. Лови мяч, Витя!
— А может, зря вы так? — помолчав, начал Михайленко. — Это же торговля, люди простые, без высших образований. Хирург сделал операцию — ему несут всякий ширпотреб, по традиции. Кошкин отреагировал, официанта снял, перед вами повинился… Не знаю, для взятки слишком мелко. Так, подарок…
— Значит, ты бы принял? Как хирург? И много тебе таких «подарков» несут? А теперь смотри, что мы предприняли! — Иван выложил на стол четвертый документ, акт рейда-проверки. И заговорил тоном Михайленко: — «Ах, несуны-крохоборы! Да мы же их три месяца назад чихвостили!» — ты это хотел сказать? И заметь, Михалыч, Кошкину по-джентльменски было сказано: не будем мы вас ревизовать, работайте по замечаниям управления. Нет, не прислушался товарищ…
