Ресторан «Канитель» был закрыт. Сдвинув в сторону один из столиков, Туча сидел верхом на стуле и напряженно подсчитывал убытки. Поломанную в панике мебель успели убрать. За старухой-уборщицей оставались последние штрихи. Погруженный в неприятные для него колонки цифр, Туча не обращал на нее никакого внимания.
Цифры были катастрофой, и Туча понимал это, как никто другой, ведь именно он проверял тайную бухгалтерию всех ресторанов, находящихся под его контролем. Если раньше дела обстояли блестяще, то теперь все сулило беду.
Громкое преступление – расстрел посетителей в ресторане – привлекало внимание не только милиции, но и всевозможных проверок. А это уже было чревато неприятностями. Оказалось, что после выплаты всех счетов и налогов ресторан резко стал убыточным. К большому ущербу добавлялась поломка мебели, разбитые бутылки в баре, дурная слава, и это вовсе не способствовало привлечению клиентов. Туча не знал, как ему поступить – полностью закрыть ресторан и поставить на нем крест, или что-нибудь придумать, чтобы открыть его вновь и поправить свалившиеся на него убытки.
Именно таким, печальным, погруженным в свои мысли, и застала его Таня.
Туча был не просто печальным, он был мрачным. Кажется, Таня никогда не видела его таким. Это кольнуло ее в сердце, и она поняла, что вовремя решила прийти к старому другу.
– Ох, Алмазная, за солнышко ты в точку, – заулыбался Туча, увидев ее, – а я сижу за дохлый гембель такой, что мозги как сопли обвиснут. Ох, бывает же за жисть столько делов, что ни сдохнуть, даже когда потребуется…
– Не расстраивайся, Туча, – Таня опустилась на стул напротив друга, – ты ведь не сдавался никогда. Вспомни, сколько ты уже прошел после смерти Японца.
– То за так давно было, шо и неправда кажется, – вздохнул Туча, – а сейчас мир плохой. Ох, донельзя за плохой мир. Полон дохлых швицеров, как базар цыбули.
– Ты закроешь ресторан? – Тане было его искренне жаль.
– Не додумался пока, – Туча пожал плечами. – Тут за ближайшие недели шо закрывай, шо не закрывай – ни до сюда одной ноги не будет. Слава задохлая как юшка поплывет. Народ все одно ходить не будет.
– Это забудется, – махнула рукой небрежно Таня, – ты и сам знаешь. У людей память короткая, Туча. Кому, как не нам, это знать. Люди долго не помнят.
– Ну да, тупые они, люди, – вздохнул Туча, – а я вот помню. И такой гембель за то…
– Уже знаешь, кто это сделал? – Тане очень хотелось подбодрить старого друга, но она не знала как.
