Как было бы в прошлом году.
Сейчас же он просто… шёл.
Молча.
Она отвела глаза и заставила себя не смотреть на него вовсе. Разве не радоваться она должна? Ему не до неё. О его отце трубит «Пророк». Возможно, кто-то начал дело, продолжающее дело Люциуса. А возможно, надеется, что это так. Или думает, как то, что о Малфое-старшем вспомнили газеты, отразится на нём самом.
Такой самодур, как Драко, всегда будет заботиться лишь о собственной шкуре. Пусть даже дело будет касаться родной крови.
Кровь Малфоев. Кристально чиста.
Гермиона скривилась. Ей стало противно и оттого — спокойнее. Вот. Вот то, что она ощущала к нему всегда. И будет ощущать.
Отвращение.
Ненависть.
Она так обрадовалась, что даже почти улыбнулась своим мыслям.
— Ты, блять, можешь так не топать? — вдруг прорычал он, резко оборачиваясь.
Приглушённый сжатыми челюстями и низкой яростью голос заставил её подпрыгнуть на месте.
— Да я иду тихо как мышь, — Гермиона упрямо уперлась в его глаза взглядом.
Темнота и воскрешённое чувство гадливости, обращённое целиком на него, давали поддержку и силы игнорировать ледяные иглы холодных серых радужек. Он сощурился. Развернулся и зашагал дальше, кривя губы.
Да что с ним такое?
Второй раз за вечер он не ответил ей. Второй раз позволил себе смолчать.
Почему?
Ощущение того, что всё идет не так, взвинтило раздражение Гермионы на тот уровень, где обычно тоненькая ниточка рвётся. И человек теряет терпение.
Видимо, поэтому её ноги резко топнули по каменному полу. Намеренно. Она услышала его сдавленный выдох. Он остановился.
— Что не так? — выпалила Гермиона прежде, чем он успел обернуться.
— Грейнджер. Не выводи меня.
— Ответь мне! — она обошла его и остановилась. — Я знаю тебя, Малфой. Знаю почти всю жизнь. Что происходит?
Он смотрел на Гермиону, сжимая губы.
— Отвали, ясно?
Да нет же, чёрт возьми! Это не ответ! Возможно, что вся проблема заключалась в том, что Малфой вёл себя странно. Чем и привлёк к себе её внимание. И если есть шанс это прекратить, то упускать его глупо.
— Ты не такой, как обычно, и если это одна из твоих дурацких попыток вывести меня или Гарри с Роном, то…
— Тупая идиотка.
Обогнув Гермиону, он возобновил шаг, однако прежде чем она успела остановить себя — схватила его за локоть.
— Малфой!
Он замер. И она тоже.
Повернул голову так резко, что платиновые волосы упали на лоб и глаза.
— Убери. Нахер. Руки, — прошипел, вырываясь из её пальцев.
Сердце на секунду остановилось. Мягкая ткань свитера словно продолжала касаться кожи Гермионы, пока та смотрела на ладонь так, будто прикоснулась к раскаленной головешке и не обожглась. Подняла на него глаза.
