Похоже, что не я один ощутил подобное.
– Нас сношают, а мы крепчаем! – весело прохрипел Кожура. – Ура! За Родину! За Сталина!
– Ура! – громко вопит Вадик Павлов.
– Урррааа! – рычат курсанты, в очередной раз, накатываясь цепью на окопы.
– Закончить занятия! – приказывает Зверев. – В две шеренги становись!
Мы построились. У всех морды красные, как после бани. Он гимнастерок идет густой пар.
Дождь закончился, и выглянуло горячее солнце.
– Ну, как сынки, – усмехается Зверев. – Хорошо стало?
– Так, точно, товарищ полковник! – вразнобой, но бодро отвечаем мы.
– Хорошо! Помните же всегда! Самая большая победа – это победа над собой. Победите себя и победите любого врага. Хорошо все делали! Молодцы! Благодарю за службу!
– Служим Советскому Союзу! – дружно, как один гаркнули мы.
Командир садится в вездеход и уезжает.
– Уф, пронесло! – Слесарчук выжимает пилотку. – Разойдись! Снимайте сапоги. До обеда сушимся здесь.
* * *
Вечером того же дня я был вызван в штаб полка.
– Бегом! – придал мне ускорение старший сержант Братухин.
Рванул в штаб, на бегу соображая, зачем это я понадобился лично полковнику Звереву.
Штаб занимал полностью весь верхний пятый этаж учебного корпуса. Длинный коридор с дверями из красного дерева. В конце коридора под стеклом знамя полка. Возле знамени – часовой. Слева от него дверь в кабинет командира.
Вечером здесь было безлюдно и тихо.
– Полкан здесь? – спросил я часового. Тот едва заметно кивнул.
Я постучал в дверь, раскрыл её и вошел в кабинет.
Меня встретил большой портрет Сталина в золоченой раме на противоположной от входа стене
Зверев сидел под портретом в кресле из красной кожи за широким столом и что-то изучал в раскрытой серой папке. Слева от Зверева высились напольные часы в виде Спасской башни кремля, правый от него угол занимал массивный сейф цвета хаки высотою в человеческий рост. На сейфе белел гипсовый бюст Ленина.
Ряд стульев вдоль стены. На стене ряд портретов неизвестных мне личностей.
В кабинете сумрачно. Вечерний свет осторожно проникает сквозь окна меж плотных штор и мягко обволакивает аскетичную обстановку интерьера.
– Товарищ полковник! Курсант Назаров по вашему приказанию…
– Садись Назаров, – прервал меня Зверев, не отрывая взгляда от папки, и указал рукой на ряд стульев.
Я сел посреди ряда.
Бой напольных часов возвестил, что еще один час времени канул в вечность.
Зверев наконец-то обратил внимание на меня. Надо отметить, внешность его совершенно не соответствовала фамилии. На вид это был добродушный человек, эдакий румяный блондин с глазами василькового цвета. Но за этим внешним добродушием, крылась стальная хватка. И все в полку знали, что чем более он добродушен, тем больших гадостей от него надо ждать.
