Он съел совсем немного супа - болел живот, язва все настойчивее напоминала о себе. Иногда он кусал губы, чтобы не застонать.
- Да, да, мы сейчас не охотники, но я не согласен быть и дичью,Ч решительно сказал Василий Кузьмич.Ч Как хотите, но я выйду на след.
Резкие складки у губ Руми показали, как глубоко он осуждает решение своего начальника.
лВот тебе и необычный человек! - подумал Василий Кузьмич.Ч А суеверия вполне обычные. Неужели я ошибся в своих предположениях и он самый заурядный полуграмотный бродяга?" Василий Кузьмич встречал немало и таких людей. Каждый из них казался на первый взгляд колоритной фигурой, но за этим колоритом и загадочностью, за нахватанными, чужими манерами и фразами скрывались бессилие, лень, неприспособленность к жизни.
Не глядя на сердитое лицо Руми, ученый вымыл свою чашку, собрал рюкзак и первым тронулся в путь. Походка Руми была такой осторожной, что Василий Кузьмич не мог разобрать, откуда слышится шорох. Он специально шел через заросли и несколько раз сворачивал, чтобы, сделав петлю, выйти на свой след и неожиданно для преследователя столкнуться с ним лицом к лицу.
Василий Кузьмич скорее ощутил, чем увидел опасность. Что это за снежная горка выросла метрах в пяти впереди, почему она шевелится?
Почему в ней сверкают янтарные злобные глаза? В сотую долю секунды его мозг лпроявил" принятое изображение, и ученый различил впереди себя снежного барса, изготовившегося к прыжку, оскалившегося, с подрагивающим хвостом. Ученый не успел вспомнить, что за секунду барс одолевает прыжком пятнадцать метров, и значит, пять он одолеет за треть секунды,Ч это сделало подсознание. И одновременно о тем, как он молниеносно вскинул ружье, еще молниеноснее мелькнула мысль:
лПоздно!" В тот самый миг сзади него послышалось рычание. Удар в локоть, выстрел. Ружье отлетело в траву. Барс почему-то не прыгнул, а тоже зарычал и попятился. Затем, напуганный выстрелом, прыгнул в сторону, скрылся за деревьями.
Василий Кузьмич обернулся, увидел искаженное лицо Руми, его горящие глаза, напряженное тело, словно он собирался прыгнуть навстречу барсу.
Руми стоило большого труда вернуться в прежнее состояние. Улыбка тронула его губы, а глаза все еще меняли выражение. Наконец он улыбнулся по-настоящему и проговорил, вспоминая только что пережитое, отвечая на свои мысли:
- Значит, не разучился...
- Чему? - спросил Василий Кузьмич.
- Слышали, как я крикнул? Этому меня научил дед. Он говорил:
