Учитель поднял метатель. На этот раз не было никакого счета, никакого предупреждения, только сфера с краской и тихий, почти бесшумный хлопок. Еще до того как боек вытолкнул заряд, за мгновение до выстрела, Отес применил магию, воплощая расхожую истину, что лучшая защита – это нападение. Рукав рубашки магистра сжался, уменьшился в размере, перетянул запястье, и рука дернулась. Сфера с порошком прошла выше, ударилась о потолок у противоположной стены, сухая краска посыпалась вниз, двое, сидевших за последними столами, Вьер и хохотушка Тара, едва успели отскочить в сторону.
Если нельзя воздействовать на метатель, опасно на заряд, то остается только цель. Но теперь я видела, что это неверно. Есть еще рука, держащая оружие.
– Незачет, – сказал магистр, и в аудитории поднялся гам.
– Почему? – Оли переживал так, словно его попытка провалилась, Мэрдок хмурился, Мэри о чем-то сосредоточенно размышляла, герцогиня открыто смеялась.
– Первое, ты почти нарушил запрет воздействовать на живой организм, – пояснила мисс Ильяна.
– Но я затронул только ткань, – не согласился Отес. – Эффективнее всего было бы разогнать частицы, будь у вас запонка, кольцо или часы, и обжечь кожу…
– И металл бы застопорило, – покачал головой Виттерн. – В итоге он сработал бы как якорь, удерживая руку на месте. Твое счастье, что маги не носят металла и ты сжал частицы, воздействуя на ткань, – резюмировал магистр. – Но незачет тебе не поэтому, а потому, что ты построил защиту на случайности. Рука могла дернуться совсем в другом направлении.
Отес чуть покраснел и кивнул, возвращаясь на место.
– Кто-то еще? – спросил магистр Маннок, держа в руках новую сферу. – Или перейдем к экзамену?
– Милорд. – Я поднялась, глядя в прищуренные глаза учителя, тот взмахнул рукой. Смех Дженнет смолк.
Использованный метатель сменился заряженным, я встала напротив показавшегося слишком широким дула. Сердце забилось, но я заставила себя смотреть. Мы в учебном классе, а не в переулке у портовых складов.
Щелчок. Тихий и почти оглушающий. Краткий полет прозрачной сферы. Дыхание сорвалось с губ и ускорилось, перерастая в порыв. Усилить его во второй раз оказалось легче первого, разогнать до ветра, что ломает деревья во время гроз и бурь, гуляющих по берегам Зимнего моря…
Вот только результат отличался. Сфера разлетелась. Зеленые песчинки вместо того, чтобы осесть на магистре и перекрасить мужчину в тошнотворный болотный цвет, зависли в воздухе и тут же осели на пол в шаге от учителя.
