— А ты – муж. – Такой же интонацией он мог назвать меня куском говна – эффект был бы примерно одинаков. – Оля не отвечает на мои звонки, дома ее тоже нет.
— Бухает, как обычно.
Ему не нравится, что о любимой доченьке отзываются так презрительно. Еще бы, ведь у крутых папашек не бывает паршивых овец. Даже если доча распоследняя шалава, она все равно должна быть как минимум трепетной фиалкой. Интересно было бы посмотреть на его физиономию, расскажи я, как мы познакомились: в ночном клубе, где она, пьяная в стельку и явно под «травкой», пыталась меня снять, тыча деньги в задний карман джинсов. Тогда она хотела только разовый трах, поэтому и назвалась не Олей, а Лялей.
— Вы разводитесь, - продолжает рубить Никольский.
На самом деле он что-то там говорит и говорит, но я даже не пытаюсь вникнуть в смысл его слов. Просто смотрю на старого козла и думаю о том, что же он может дать Даниэле? Но это плохая затея, потому что эти мысли возвращаются в меня рикошетом: он богатый и стабильный, а я только-только становлюсь на ноги. Хуево чувствовать себя мужчиной, который не может повезти свою женщину на долбаные тропические острова. Пока не может.
— Когда отыщешь дочурку – передай, что я хочу развестись, - говорю Никольскому, честно забив болт на все то, что он говорил до этого. – И в следующий раз, когда захочешь поучить меня жизни, приходи сам. С удовольствием начищу тебе морду.
Мы обмениваемся взглядами и тут Никольский, наконец, отрывает жопу от багажника и подходит ко мне почти вплотную. Поправляет галстук и злым шепотом предупреждает:
— Узнаю, что видишься с Даниэлой – убью обоих.
Я не боюсь – я зверею. Я хочу свернуть ему башку, сделать так, чтобы эта Важная задница засунула нос достаточно глубоко в собственный зад, чтобы почувствовать вонь гнездящейся там гнили. Хочу сказать, что уж точно не собираюсь спрашивать его благословения, но… молчу. Потому что он может сорваться на ней. И эта мысль сдавливает глотку непреодолимым желанием убить Никольского прямо здесь и прямо сейчас, расплющит об асфальт до толщины папиросной бумаги.
— Рад, что мы разобрались, - бросает Никольский, хоть на его угрозу я не проронил ни звука.
И только когда он уезжает я понимаю: он что-то знает.
[1] Юката – традиционная японская одежда. Нарядные юкаты часто носят во время фестивалей
