— Вот, держи. – Он отсчитывает приличную сумму и молча смотрит, как я прячу деньги в карман рубашки. – А с рожей что?
Машинально провожу по свежему шраму на лбу, вдруг вспоминая, что забыл налепить свежий пластырь.
— Кое-кому не понравилось, что я умею огрызаться, - говорю уклончиво.
— И хорошо огрызнулся? – Онегин прячет руки в карманы брюк, как бы между прочим изучая мои сбитые костяшки.
— Нос сломал, челюсть, руку, - перечисляю без намека на хвастовство. На самом деле, я мог бы уделать всех троих, если бы не пропущенный удар в голову. Ладно, несколько ударов. Ну и ребята тоже были не гопота с улицы, а явно обученные церберы. Прямо, блядь, хоть гордись, что для разборок с простым автомехаником старый козел потратился на спецов.
Понятия не имею, к чему были все эти вопросы, но Онегин смазано кивает и идет к машине. А потом, уже открыв дверь, задерживает меня окриком:
— Что закончил?
— Прикладная математика и информатика, МГУ.
— Знакомый факультет, - хмыкает он.
Мне прямо чешется сказать, что я поступал сам, своими мозгами, прошел впереди всех зажратых папашиных сыночков, но, кажется, этот мужик, хоть и гоняет на крутой тачке, все равно не в их числе.
— Мозги на месте? – уже без улыбки, серьезно и цепко спрашивает Онегин.
— Ну тачку же тебе починил, - пожимаю плечами я. И, подумав, добавляю: - Год недоучился.
Он почему-то кивает, как будто ожидал услышать что-то подобное.
— Где Белая башня знаешь?
Еще бы не знал: модный офис в центре. Там, кажется, засели какие-то айтиншники и…
— Приезжай в понедельник к одиннадцати, скажешь, что к Тимуру Бессонову от Онегина. Я предупрежу. Посмотрим, откуда у тебя руки растут и в каком месте мозги.
И только мысль о предстоящем собеседовании на, возможно, первую крутую работу в моей жизни, не дает мне слететь с катушек. Потому что Принцесса не появляется ни в этот вечер, ни в следующий. И сколько бы я ни убеждал себя, что мне в общем плевать на нее, злость выжирает меня огромной ложкой. Я на хрен выбрасываю зачем-то купленные дорогущие конфеты и шампанское, и букет роз, которые она бы так или иначе все равно не забрала домой. Это просто полный отстой: отдавать полный отчет в нелогичности происходящего и все равно делать это дерьмо с упорством барана. А я и есть баран, потому что вдруг размечтался, что тот вечер сидит в ней занозой точно так же, как и во мне.
«Спустись с неба на землю, долбоеб, - плюется внутренний голос. – Где ты, а где она. Мало ли, что потекла и хотела ноги расставить».
