– Подсоби, – снова заладил он, но сразу смутился. – Мне, правда, даже дать тебе нечего.
Рассеянно взъерошив волосы, я выдохнул. Успокоился. Почему я вижу этого человека, а Варя – нет? Возможно, оттого, что я умирал, в отличие от нее. Похоже ли это на причину? Вполне. Значит, передо мной какой-то неупокоенный дух? И что теперь делать?
Дядя Петя всхлипнул.
– Ладно, дед, – сдался я. – Выкладывай, чем тебе помочь-то?
– Дочка моя! – затараторил он, разом оживившись. – Ее немцы в лесу убили да бросили в канаве. Нас-то добрые люди нашли, схоронили, а она, кровиночка моя, лежит там одна-одинешенька. Умоляю, схорони Настеньку рядом с нами. Не дело это…
– Не дело. – Я покачал головой. А что сделать? Не знаю… возможно, это все неправильно, глупо и даже абсурдно. Но пройти мимо я не мог.
Взяв из багажника саперную лопатку, я снова повернулся к призраку:
– Где она?
– Там. – Он махнул рукой. – Я слышу, как она плачет. Каждый божий день слышу, а помочь не могу. Даже подойти не получается – за пределы деревни ступить не могу. Не бросай меня в беде, мил-человек. Выручи!
Я только кивнул и побрел в указанную дедом сторону. Лес был недалеко. На полпути меня окликнула Варвара.
– Ты куда?! – спросила она, открыв дверь и выйдя наружу. Ведунья стояла в двух шагах от дяди Пети, но будто бы и не видела его. Только раз взглянула, потерла глаза и снова на меня уставилась.
– Сейчас вернусь. Подожди, – ответил я и ушел. После рассказа старика говорить ничего не хотелось. Мне было тяжело и грустно. Если их расстреляли немцы, то сколько лет прошло? А дядя Петя каждый день плач своей дочери слышит.
Вот что действительно ужасно, а не всякие чудовища из колодца. Раньше я не понимал этого, считая, что самые страшные монстры выдуманы человеком. Воочию увидев темных магов, домового и волколака, я изменил свое мнение касательно выдумок, ведь эти сказочные существа жили среди нас! Да я и сам теперь являлся одним из них, пусть и отчасти. Жутко? Еще как!
Но вот после всех этих знаний я открыл для себя пугающую истину – у страха много лиц, но то, что создали сами люди, – уродливее остальных. Ни одно порождение тьмы не принесло еще человечеству большего зла, чем оно само. Это открытие шокировало и удручало.
Оказавшись под прохладной сенью деревьев, я поначалу растерялся. Вроде бы дядя Петя показывал куда-то сюда. Но куда точно? Где искать его дочку?
Тихий женский плач раздался совсем неподалеку. Тревожным маяком он зазвенел между деревьев, и я двинулся на звук. Пробираясь через глухие заросли, неожиданно выбрался на открытое место и увидел ее: девушка в разорванной одежде сидела спиной ко мне и плакала навзрыд. Бледную кожу покрывали синяки и кровоподтеки, черные длинные волосы растрепались, а голос то и дело срывался на хрип.
