— Зашили пока ты спал. — сказал Матвей, — Иван Петрович постарался, у него тут есть почти все необходимое.
Еще около пары минут я сидел, и приходил в себя, прокручивая в голове увиденный мной сон. А затем спросил Савельева:
— Матвей, тебе сны сняться?
— Редко. А почему ты спрашиваешь?
— Да сон один постоянно снится. Бред какой-то.
— Такого насмотришься, и не то присниться!
— Вот и я о том же! Походу конкретно я головой приложился, Матвей где находиться умывальник? Хочу умыться холодной водой.
— На улице, пойдем я тебе лучше из ведра полью! — сказал Савельев, и направился к выходу, прихватив с собой, стоящее в углу, возле печки, ведро с водою.
На улице была ночь, но луна довольно неплохо освещала все вокруг. Я разделся по пояс, и Матвей начал поливать меня. Закончив с водяными процедурами, я поблагодарил Савельева, и когда он вошел в избушку, сел на лавку, стоящую недалеко от входа. Мне нужно было переварить полученную во сне информацию…
Около получаса я сидел на улице, и размышлял о своем сне. Стояла теплая июльская погода, ночное небо было чистым от туч.
Закончив с раздумьями, я вошел внутрь избы, и решил осмотреться: довольно просторное помещение, около двадцати квадратных метров, с длинною стены четыре и пять метров соответственно. Вход расположен посередине меньшей по длине стороне. Слева от входа стоит добротная кирпичная печь, которая обогревает помещенье зимой. В метре от печи стоит квадратный стол с двумя скамейками, рассчитанный на шесть человек. Помещение не имеет окон, а только дверь и два люка, один из которых ведет на крышу, а второй под пол. Справа от входа, вдоль стены располагаются четыре дощатых настила, шириной чуть больше метра, и выполняющих роль кроватей. Первый настил, на котором спал я, был свободен, а второй, находящийся прямо над моим, был занят хозяином избы, который спал, повернувшись лицом к стене. Чарли Тейлор спал, лежа на спине, на третьей кровати, а четвертая также была пуста. Избу освещала двенадцативольтовая лампа, запитанная от большого автомобильного аккумулятора, стоящего под скамейкой у стены. Савельев сидел на каком-то сундуке, рядом со стеллажом, у противоположной стены, и при помощи фонарика читал лежащую сбоку от него карту…
— Ну что Игнат, пришел в себя? — негромко спросил он меня, не отрываясь от своего занятия.
— Да, гораздо легче стало. Тут есть что-нибудь поесть? Мне кажется я готов сесть целого теленка! — сказал я, направляясь к столу, и садясь на скамью у стены.
