Слишком тихо.
Малво, Джед
Махмуди, Вафаа
Мачински, Тина
Коробка с делом Джима стояла на верхней полке, в самом конце. Не веря своим глазам, я бросилась к ней и, встав на цыпочки, попыталась осторожно стащить ее оттуда так, чтобы не повалить на себя весь стеллаж.
— Попалась, дрянь малолетняя, — прошипел женский голос. — Руки вверх, лицом ко мне, без резких движений.
Ченнинг вышла из-за стеллажа и направилась ко мне, нацелив «глок» прямо мне в голову.
— Не стреляйте. Пожалуйста.
Она вся раскраснелась. Губы подергивались. Она нажала на спусковой крючок.
Такого еще ни разу не было.
Гигантская спичка подожгла фитилек моего мозга. Я рухнула навзничь, непроизвольно раскинув руки, и случайно задела стеллаж, который опрокинулся назад.
— Твою же!.. — от неожиданности завизжала Ченнинг.
Пока вокруг меня рушились стеллажи, я смотрела, часто мигая, на люминесцентные лампы, которые помаргивали зеленоватым огнем, точно пытались что-то донести до меня с помощью таинственной азбуки Морзе. Боль была настолько сильной, что захлестнула меня с головой. А потом она отхлынула.
Смерть оказалась вовсе не таким и кошмаром, как я себе представляла. Пусть я находилась в Никогда, тело и разум по-прежнему вели себя так, как будто все происходило по-настоящему.
Не было ни белого света, ни туннеля.
Вместо этого меня, посреди рушащихся стеллажей, охватил теплый, благоговейный восторг, будто в этот миг, когда рвалась нить моей земной жизни, такая же хрупкая, как место, где листок крепится к ветке, все постоянное, незыблемое, материальное — все, что я считала непреложной истиной, — превратилось в полную противоположность тому, чем всегда было для меня.
Последним чувством, которое я испытала, стало не сожаление и не боль. А радость.
И это было самым пугающим.
«Скоро я увижу Джима». Единственное, о чем я могла думать, пока из меня медленно вытекала жизнь. «Если я умру, я увижу Джима».
—
— Что-то мне сегодня неохота получать пулю в лоб, — весело пропел Киплинг, пока мы в начале следующего пробуждения гуськом шли в дом. — Может, прибегнем для разнообразия к житейской мудрости Мамы Грир?
— Что за мудрость? — спросил Кэннон.
— Не можешь превратить заклятого врага в котлету? — пожал плечами Киплинг. — Закати ему вечеринку.
Итак, мы заявились в полицейское управление Уорика без всегдашних пистолетов, в одинаковых клоунских костюмах, взятых напрокат в салоне «Абракадабра».
— Чем могу помочь? — спросила из-за своей стойки Фредерика.
