Весь прошлый год я провела, ставя под сомнение свою веру в невиновность Джима. Я настойчиво испытывала свою теорию в дорожных условиях, пиная шины и пытаясь оторвать дверцы. Я снова и снова перебирала в памяти все случаи, когда Джим говорил, что не сможет встретиться со мной в столовой вечером, что на него нашел приступ вдохновения и он будет писать у себя в комнате. Неужели он лгал мне каждый раз, утверждая, что работает над «Человеком из ниоткуда», мюзиклом о Джоне Ленноне?
Мое сердце твердило, что это не так. Он не мог мне лгать. Он обманывал меня в другом.
Но только не в этом.
—
— Я знаю, с чего начать, — заявила я.
Все остальные сидели и задумчиво молчали. Теперь они вскинули на меня глаза, ожидая продолжения.
— С Виды Джошуа.
— С Кисуни? — изумленно воскликнул Киплинг.
— Ей что-то известно о гибели Джима. Я уверена.
— Откуда ты знаешь? — отрывисто спросила Уитли.
— Помнишь, как странно Джим вел себя в последнюю неделю?
Киплинг изогнул бровь:
— С таким же успехом ты могла бы спросить меня, помню ли я жаркое лето с отключением воды, засорившейся канализацией и сломанным кондиционером.
— Он был сам не свой, — продолжала я. — Ходил мрачный. На всех бросался.
— Это все из-за мюзикла, — подала голос Уитли.
— Ох уж этот мюзикл, — скривившись, протянул Киплинг. — Из-за него бедняга Джим просто таял на глазах.
— Он действительно переживал из-за мюзикла, — согласилась я. — Но дело не только в этом. Было еще кое-что.
Теперь они во все глаза смотрели на меня, готовясь ловить каждое слово.
— Я совершенно уверена, что он крутил с Видой Джошуа, — продолжила я.
Никто не издал ни звука. Все потрясенно смотрели на меня.
— Помните тот первый вечер Весенних чтений, как раз накануне его исчезновения? — задала я вопрос.
Все кивнули.
Во время Весенних чтений, рассчитанных на два дня, ученики выступали c мини-спектаклями, речами и песнями собственного сочинения, посвященными окончанию учебного года и предстоящим экзаменам.
Около пяти часов я получила эсэмэску от Джима. Он писал, что у него температура и озноб и что он идет в изолятор. Я была ошарашена. В тот вечер должны были представлять попурри из песен, звучавших в «Человеке из ниоткуда», — номер, призванный стать гвоздем программы. Песни еще ни разу не исполняли на публике. Получалось, что Джим собирается пустить на самотек премьеру собственного произведения, и это выглядело очень странно. Может, он и мандражировал по этому поводу, но ни за что не самоустранился бы. В тот же вечер, уже после восьми, я засиделась в библиотеке и обнаружила, что опаздываю на Чтения, так что решила срезать дорогу и побежала в актовый зал мимо задворок кафетерия. Мы с Джимом иногда так ходили. Там-то я его и увидела. Он сидел у погрузочной платформы. Непохожий на больного. Ни капельки. Абсолютно здоровый на вид. Он просто сидел там, в черной футболке и джинсах, будто кого-то ждал. В одиночестве. Я спряталась за дерево и отправила ему сообщение.
