— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Кэннон.
— Джима.
Казалось, в воздухе сверкнул меч и приземлился у наших ног — так подействовало на всех это имя.
— Это было самоубийство, — прошептала Уитли.
Марта устремила на нее ледяной взгляд:
— Ты хочешь сказать, что действительно веришь в самоубийство?
Уитли предпочла промолчать.
— Я успела изучить Никогда, — вновь заговорила Марта. — Кроме всего прочего, мы способны стать лучшими в мире детективами. Мы можем возвращаться на место преступления сколько угодно раз. Можем опрашивать очевидцев. Свидетелей. Полицию. Каждого учителя, уборщика и ученика. Можем все тщательнее продумывать свои вопросы, манипулировать, угрожать, шантажировать. Для нас не существует ни правил, ни наказаний. Мы можем выяснить, что случилось с Джимом. Раз и навсегда.
Марта устремила взгляд своих черных глаз прямо на меня, и я почувствовала, как по коже бегут мурашки.
— Но его дело так и осталось нераскрытым, — заметил Кэннон.
— Угу, — вполголоса подтвердил Киплинг. — Расследование зашло в тупик.
— На полицию давило школьное начальство, требуя закрыть дело как можно скорее. Чем раньше все поверят в самоубийство, тем скорее в Дарроу перекрасят окровавленные стены. Этого хотели наши родители. Они хотели поскорее замять скандал, выставить Джима очередным мальчишкой-мечтателем, который был заранее обречен. Легенда о Джиме Мейсоне должна была превратиться еще в одну школьную страшилку.
— Значит, в обозримом будущем нам предстоит сделаться Шерлоками, — подытожила Уитли.
— А мне всегда нравились костюмы в елочку и собаки-ищейки, — поднял бровь Киплинг.
— Я в деле, — заявил Кэннон.
— Я тоже, — прошептала Уитли.
— Беатрис? — спросила Марта.
Все посмотрели на меня. Я не стала опускать глаза, хотя сердце гулко бухало.
Наконец-то! Мы собирались выпустить льва из клетки. Приступить к подъему «Титаника». Извлечь на свет божий труп, замурованный в стену в ту ночь, когда мы отправились на поиски бочонка амонтильядо.
Мы собирались выяснить, что случилось с Джимом.
С моим Джимом.
Началась игра в кошки-мышки.
