Чей парус взвился над волной?
Хитрюга Одиссей
Сегодня кинул дом родной,
Супругу и детей.
Махнул рукой жене с борта, —
Приеду, как же, жди…
И вдаль на долгие года
И длинные пути.
А вслед ему, молясь богам
За мужа-остолопа,
Смотрела как он убегал
Супруга Пенелопа.
А волны ненавидят борт
Любого корабля,
И скоро станет мифом порт,
И вообще Земля.
Валы, как бешеные псы,
Взревут: «Мы всё сметем!»,
Потащит ветер, сукин сын,
Неведомым путем.
А где-то там, богам молясь
За мужа-остолопа,
Пускала голубей на связь
Бедняжка Пенелопа.
А вот и Троя. Там уже
Не нужен Одиссей.
Он обойдён был в дележе
И изгнан, как плебей.
Его, за хитрости кляня,
Загнали на корабль.
— Бери троянского коня
И дуй на все ветра!
А вдалеке, богам молясь
За мужа-остолопа,
Почтовых голубей на связь
Пускала Пенелопа.
А на Олимпе в пору ту,
В отделе адресов
Губила жизнь и красоту
Гражданка Каллипсо.
Решив, что Одиссей — мечта
Для женщины земной,
Она сказала: — Ерунда,
Он завтра будет мой!
А чтобы не было проблем,
То на пути возврата
Каллипсо возвела гарем
И остров для разврата.
Вот и бродяга Одиссей
С оравою воров.
Он зол, как тысяча чертей, —
Ему не до пиров.
Но вин потоки полились,
Жаркого слышен шум.
Друзья до свинства напились
И потеряли ум.
А где-то там, богам молясь
За мужа-остолопа,
Напрасно голубей на связь
Пускала Пенелопа!
Семь лет, как день, ушли во тьму,
Но есть всему предел:
Она наскучила ему
И он ей надоел.
Что я забыл здесь, не пойму? —
Сказал он раз, вспылив.
Она ответила ему:
— Катись, покамест жив!
Вот остров тает за бортом,
Друзья пришли в себя,
А впереди родимый дом,
Где, может, ждут тебя…
Хоть соль проела паруса,
Пресны матросам дни,
Вверх-вниз летят, как на весах,
На все моря одни.
Уж в бочке сыр утратил сорт,
Испортилась вода.
Вдруг снова остров, что за черт? —
Виднеются стада.
Болит от голода живот,
А там — барашки с ферм.
Но кто бы знал, что там живет
