Приключений хватало. Но все они заканчивались. Дела были увлекательными, но простыми, объяснимыми: куда пропадают собаки, кто ворует с кладбища конфеты... Не составляло труда пройти по пути разгадки от начала и до конца, разрешая все непонятности. Назвать приключением то, что случилось в том злополучном году, я не могу до сих пор. Посчитать все это интересным? Нет, спасибо. Здесь уже не до азарта, не до мальчишеского задора и элемента игры... Все было куда серьезнее.
На сей раз, чтобы решить загадку, нам предстояло приложить кучу усилий: собрать информацию по крупицам, воспользоваться чужой помощью, анализировать, наблюдать, додумывать и полагаться "на авось".
Нам повезло - Людмила Сергеевна была дома и как раз готовила "графские развалины". Наверное, повезло и ей, ведь она нашла, кого можно угостить. В нынешней ситуации найти подходящих кандидатур было затруднительно. Обрадовавшись, тетя Лены разговорилась, но, к нашему сожалению, твердила вовсе не о Дымчатой. Целых полчаса мы слушали, как она модернизировала рецепт торта, чтобы он был еще вкуснее, и сегодня, по ее словам, удалось сделать идеальное блюдо. Привычка говорить много и, скажем, не совсем по делу появилась у нее недавно. Возможно, в силу возраста. Или одиночества.
- Простите... - Тин кое-как влез в паузу между тягучими монологами. - А вы по ночам ничего не слышите?
- Да нет, - тут же ответила Людмила Сергеевна, одаривая свой торт взглядом, полным нескончаемой любви.
- Наверное, спите, - сказал я, понимая, что ловить здесь нечего.
- Вовсе нет! Наоборот, по ночам я выхожу во двор и иду в сарай за яйцами. Это, кстати, тоже входит в идеальность рецепта. Заметили, какой чудесный вкус?
- Да, очень заметили! - важно кивнул Тин. - Так это, Людмила Сергеевна, а совсем не слышите?
- Например, поезда, - как бы невзначай добавил я.
Людмила Сергеевна, наконец, оторвалась от созерцания торта и посмотрела на нас, как на дураков.
- Откуда ж им, если последний уходит без пятнадцати двенадцать?
Я чувствовал, что проигрываю. Все шло к тому, что считать меня сумасшедшим будет не только лучший друг, но и тетя моей подруги. Вот останусь в одиночестве, кто мне потом поверит? Стану дядей Колей номер два.
А СХОДСТВ СТАНОВИТСЯ ВСЕ БОЛЬШЕ.
- То есть, совсем-совсем ничего? - теряя надежду, спросил я.
- Ну конечно, Саш!
- Ладно... - пробубнил я и подставил тарелку под огромный кусок торта.
***
- Мда, - сказал я, когда мы вышли на улицу.
- Но я верю тебе, Оул.
