Я наблюдал, подсознательно ожидая, когда всполошатся ро-ро и позовут меня, но те все так же мирно спали под включенный телевизор. И дядя Коля не вышел из сторожки. Что такое...
У меня уже болели глаза, а я всматривался и всматривался в смыкающую темноту. Все стало как прежде.
...До тех пор, пока из мрака под кленами на станцию не вынырнул силуэт. Он показался мне жутко знакомым. Наверное, потому я и не испугался.
Высокий силуэт поднимал и опускал руки, кружил, будто загнанная в ловушку мышь. Я закусил губу и, не мигая, следил за темной фигурой, пока она не вошла в круг света.
Ба, да это же дядя Коля!
От сердца отлегло. Странно, почему я не узнал его сразу - как будто не он сегодня вечером вытворял то же самое: кряхтит да охает, но движений не прекращает. Словно выравнивает невидимое полотно.
У меня вырвался смешок. Правду говорили - с ума сходит.
- Эх, дядя Коля, дядя Коля...
Или это я теряю рассудок? Что если мне все почудилось? Нет, этого не может быть...
Смотритель ходил по платформе. Его присутствие меня успокаивало. Я был в полной уверенности, что ничего плохого больше не произойдет, словно он присматривал не только за станцией, но и за мной. И за всей Дымчатой.
Засыпая, я мог поклясться, что слышал голоса. Один принадлежал смотрителю, другой... НЕ ЗНАЮ. А еще я слышал крики, визги и вопли. И поезда. Источники звуков я объяснить не мог.
А потом увидел: в окне сидит белоснежный хорек дяди Коли и смотрит на меня янтарными глазами.
- Что ты здесь делаешь? - спросил я.
- Наблюдаю за тобой.
Забавный насмешливый голос.
- Ты говоришь! - воскликнул я, осознав, что веду диалог с животным.
- Я много чего делаю. Например, снюсь тебе. Спи. Еще слишком рано. Завтра ярмарка.
Да. Какой я дурак! Это же все приснилось мне. Тряска дома, свечение, говорящий хорек... Ну что за глупости?
Внезапный вывод освободил меня из тревожного плена. Я уснул как убитый.
Интерлюдия 2
Три года назад
Марк Дмитриевич закончил предложение и поставил жирную точку. Мел противно скрипнул по доске. За его спиной снова говорили. Он вдавил мел так сильно, что тот начал крошиться. Одернув себя, мужчина повернулся.
Ну конечно же - все тот же парень с темными глазами и короткими волосами цвета обсидиана. Саша... Как его. Забыл фамилию.
- Всем ясно, класс? - невозмутимо спросил Марк Дмитриевич.
- Да! - ответили дети.
Все. Даже этот Саша.
Хорошо.
Марк Дмитриевич схватился за левый край доски и потянул на себя, прикрывая половину написанного текста. Затем закрыл правую сторону и снова повернулся к классу, вперив взгляд в Сашу.
