— Куда едем, женщина? — молодой курносый парень едва взглянул на Соню.
«А действительно, куда?», Соня растерянно молчала.
— Вы, что немая? — уже внимательнее посмотрел на нее парень.
— Нет, я не немая — наконец ей в голову пришла хорошая идея — Вези меня, мальчик, на старое городское кладбище.
Водитель с все возрастающим интересом разглядывал Соню:
— Будет сделано, «тетенька!» — буркнул он и наконец тронулся с места.
«Похоже он обиделся на «мальчика»», машинально отметила Соня, «ну и черт с ним, это его проблемы».
До кладбища путь был не близкий, и Соня решила немного подремать в теплом салоне автомобиля. Но как только она закрыла глаза, парень тут же включил радио и непрерывно двигая ручку настройки, что — то сосредоточенно искал. Наконец из приемника хлынула разудалая песня «…А на воле воронье…», надрывался сиплый мужской голос. Водитель довольно хмыкнул и включил радио на полную громкость.
Соня поморщилась как от зубной боли и первый раз внимательно посмотрела на парня. Он, казалось, был полностью поглощен песней и отчаянно фальшивя подпевал во весь голос. Его юное, немного отталкивающее лицо было щедро усыпано красными, набухшими прыщами. Нервные, тонкие усики, росшие клочками над верхней губой и жидкие, сальные волосы, составляющие подобие прически, только усугубляли общую картину.
Соня тяжело вздохнула, она уже давно заметила, что все «водилы», обожают уголовную тематику. Причем чем тщедушнее и ничтожнее мужичонка, тем яростнее он пытается доказать всем окружающим свою крутизну. Соня еще раз покосилась на паренька, и устало закрыла глаза. К ее не малому удивление, она все же задремала и проснулась только, когда автомобиль уже подъезжал к воротам старого кладбища.
Соня с удовольствием потянулась и небрежно бросила водителю смятую «сотенку»:
— Надеюсь, этого хватит? — И не дожидаясь ответа, вылезла из машины.
Дождь наконец-то закончился, но холодный ветер дул с удвоенной силой и Соня, только что вышедшая из тепла, сразу же сильно замерзла. Пряча ледяные руки в карманы старой куртки, она побежала к центральному входу. Обычно там, на деревянных ящиках, сидели несколько старух, которые продавали цветы и траурные венки. Соня подозревала, что некоторые цветы «случайно» попадают к ним обратно, сразу же после того, как покупатель положивший их на могилу, уезжает домой.
Однако на этот раз, на покосившемся деревянном ящике, сидела только одна бабка, с отечной, серой физиономией. Видимо отвратительная погода разогнала всех остальных торговок. За единственный букетик из четырех вялых, подмерзших гвоздик, старуха заломила огромную цену. Соня, по привычке, хотела уступить, но внезапно на нее накатила дикая злоба:
