"- Все это очень важно! У мадам Дюбарри глаза совершенно неповторимые, - но у мальчишки точно такие же! Кто он? И что делал в Версале? Я должен его найти!"
Герцог Шартрский вообще-то принадлежал к числу друзей новой фаворитки короля, но, черт возьми, как интересно знать о ней такое, чего никто, включая короля, не ведает. Когда-нибудь к чему-нибудь это сгодится! А что, если это тайна, связанная с её прежней жизнью? Ведь это может дать ему хороший козырь, когда графиня будет на вершине власти - а это не за горами! Нет, говоря себе, что он поддался слишком буйной фантазии, герцог все же с самого утра носился с мыслью, что загадочный мальчик - сын мадам Дюбарри! Будь это так, тогда графиня оказалась весьма неосторожна, позволив мальчику явиться ко двору! Настолько неосторожна, что одно это говорило не в пользу его гипотезы!
- Но женщинам свойственна неосторожность! - подумал герцог Шартрский, допив бокал шампанского. Привстав, потянулся и налил еще.
"- Возможно, она его не знает! Бастарды часто теряются!" - подумал он. Но кто тогда привел его в Версаль и для чего? Герцог решил узнать это во что бы то ни стало. Еще и
- 187 - сам не зная почему, решил, что дело может пахнуть заговором!
Но тут же мысли его перешли на другое, поскольку в комнате кто-то появился. Нет, не Розали Дут, - какая-то златовласая девица, которой он не знал. За ней - хозяйка борделя мадам Бриссо.
- Монсиньор, - закудахтала она, кланяясь столь низко, сколь позволяла её толщина, - позвольте вам представить нашу новенькую из Марселя! Монсиньор будет доволен - в этой марсельянке темперамент так и бьет ключом!
- А Розали? - нахмурившись, спросил герцог, поскольку перемен в таких делах не любил и, кроме того, так наловчился ублажать Розали, что даже усомнился в достижимости подобных результатов с другой.
- Розали покорно просит извинить, монсиньор, ей нездоровится!
- Тем хуже, - не слишком галантно бросил герцог и начал критически разглядывать новенькую. По правде говоря, та была ослепительна. Крупнее, чем он привык, зато с чистейшей кожей, большими ясными глазами и изумительными золотыми волосами, достававшими до бедер. И остальное было на уровне, так что в своем кремовом дезабилье она была похожа на безупречную статую Праксителя.
- А как тебя зовут? - спросив, он жестом велел мадам Бриссо удалиться.
- Цинтия Эллис, монсиньор.
- Цинтия Эллис? Странное имя для марсельянки! - герцог начал раздеваться.
