- Что это у тебя, дорогой? - спросила она, коснувшись ступни его левой ноги. - Это что, рисунок?
- Татуировка! - ответил он. - Она развернута, смотреть надо в зеркале!
И любопытная Жанна, подзуживаемая таинственной миной Луи, схватила в туалете маленькое зеркальце, приставив его так, чтобы отразилась в нем стопа Луи.
- Треугольник, - сказала она, - а это что? Ага, слово "Эгалите" "Равенство". Что это значит?
- О, - небрежно бросил он, - это масонский знак, эмблема.
- Для чего?
- Для того.
- Но если ты дал сделать такую татуировку, это что-то значит? Это какой-то знак?
Он засмеялся, заявив:
- Все слишком сложно, чтобы объяснить тебе. К тому же - это тайна братьев нашей ложи!
- Вот что!
И тут она заметила, что Луи посмеивается и хочет что-то ей сказать. Скользнув к нему на постель, она с серьезным видом уставилась на одну часть его герцогского тела.
- Вот если бы ты здесь велел татуировать ту эмблему, могло бы поместиться гораздо больше слов!
Прижалась поплотней к нему.
- Ну, дорогой, скажи мне, что это значит!
- Нет, - отрезал он. - Но я тебе доверю другую тайну. Ее - могу, она моя личная. Знаешь, кто носит такие татуировки?
- Нет, но теперь узнаю, мой дорогой!
- Дети моей крови!
- Твои дети? Герцог Шартрский и герцогиня де Бурбон?
- Я же сказал: дети моей крови! Ангел мой, теперь я открою тебе. У тех двоих вместо такой татуировки всего лишь несколько штрихов на правом плече, но те не несут ни какого смысла. Это всего лишь след от прививок!
- Ты хочешь сказать, что они вообще не твои родные дети?
- Моя жена изрядно порезвилась, - меланхолически вздохнул герцог.
- О!
- Татуировки я сделал только тем, о которых я уверен, что они мои!
- Вот это да! - Жанна залилась смехом. - И много их?
- Тс! - остановил он. - Тс! Уверен, ты ещё и спросишь, как их зовут!
- Конечно!
- Ты хочешь невозможного, мой ангел! Это скомпрометировало бы тех, с кем у меня был роман! И как бы сказал мой сын, герцог Шартрский: "Я джентльмен! Это стало тайной!"
- Скажи уж лучше, встало тайной! - выкрикнула Жанна, залившись безумным хохотом. Теперь она уже знала, что было главным в этом разговоре, который тут же оборвался, - и жаль, ведь мы могли узнать что-нибудь исторически важное.
А парой минут позднее все тот же ангел с балдахина, уже заботливо восстановленный, опять разбился об пол.. 4.
Через три дня, посреди ночи, Анна Рансон была разбужена странным шумом. Приняв его сперва за шум ветра, придя в себя и навострив уши она сообразила, что шум доносится из комнаты Жанны. Тогда толкнула мужа.
