* * *
— Да, Рожки определенно кривые, — прокомментировал я для спутницы открывшийся вид на первое увиденное мною официальное поселение королевства Балот. За три с лишним часа, пока мы тащились в сторону королевского тракта, у меня здорово так укрепились подозрения, что созвучие названия страны (ага, «страны» — размеры меньше половины Московской области) и слова «болото» — неспроста. Я по неопытности, почувствовав вполне определённые позывы организма, направил Вспышку к обочине и лихо спрыгнул на траву… и влип так, что с трудом сапоги выдрал! Как оказалось, под скреплённым переплетёнными корнями слоем дёрна лежала всё та же чёрная грязь. Если просто ходить — вроде как и не проваливаешься, но стоит чуть подпрыгнуть или топнуть посильнее… м-да. А вот Машу в броне почва уже не держала. В итоге в походы к кустикам и назад мне приходилось своего рыцаря буквально вести за ручку — иначе встать из скользкой каши под ногами в случае падения у неё самостоятельно могло и не получиться. Средневековая р-романтика, мать её! Очень надеюсь, что тут просто место такое, и мы скоро из него свалим: к северу от Эрста, от полиса и до самого Вала Шрама такой проблемы нигде не было.
Кривые Рожки располагались на высоком берегу безымянной речки-переплюйки, которой, к слову, тоже на карте не было. Оставалось только догадываться, что ещё картографы королевств по тем или иным причинам «не заметили»… Около деревни вода разливалась широким плёсом, и в ранних сумерках редкие тусклые огоньки, горевшие далеко не во всех окнах, отражались в чернильно-чёрной, словно мёртвой (по запаху — определённо мёртвой, фу), воде. Если смотреть с противоположного берега, деревня действительно словно охватывала отрогами озеро, словно стремясь сжать его и удержать. В ответ стихия упорно подмывала излучину, заставляя массы грунта медленно сползать вниз — вместе со всем тем, что там понастроили люди. Надо ли говорить, что на пользу домам и сараям это категорически не шло?
Ещё одна «прелесть» зимы — короткий световой день. Дорога, не размениваясь больше на повороты, без затей ныряла прямо в озеро, а стремительно темнеющее небо не давало шанса найти какой-нибудь другой путь. В итоге, брод, шипя под нос матерные проклятия, пришлось форсировать сходу — иначе мы рисковали и вовсе заночевать на берегу. Единственное, я заставил Машу снять броню, а сам всё время, пока химеры брели где по колено, а где и по брюхо в воде, сжимал в руках рукоять подаренного когда-то владельцем скотобойни разделочного ножа. К счастью, Милка всё-таки не поскользнулась, чего я так боялся, и мне не пришлось нырять и перерезать ремни лошадиного доспеха, ориентируясь на видимое только мне свечение Печати. Пронесло… Надо ли пояснять, в каком настроении мы попали в селение?
