Он открыл глаза и увидел лабораторию и своего мучителя в ней. Старик стоял на том же месте, довольно улыбаясь, а рядом с ним лежал уродливый скрюченый труп, лицо которого замерло в гримасе боли и ужаса. «Неужели это был я? — удивился Ринслейф, — выглядит даже хуже, чем я представлял…» Ошарашенный Ринслейф опустил взгляд на свои черные механические руки, тяжелые и прочные на вид, но по ощущениям легкие, как перышко.
— Добро пожаловать в мир живых, Рыцарь, — сказал старик.
— Это так необычно, — новый голос Ринслейфа звучал мрачно и внушительно.
— Вы привыкнете. Хорошо чувствуете костюм?
— Идеально, — ответил Рыцарь, осматривая свое новое тело. — Я впечатлен.
— Я должен извиниться за страдания, которые вы перенесли.
— Посвятите меня в свой план, — черный гигант указал на свое бывшее тело, — и сожгите его.
— Сожжем, — сказал старик, — но мой работодатель полагает, что для плана еще слишком рано. Вам нужно освоиться с доспехами. Вы и не догадываетесь, сколько в них функций… В вашу броню встроены реактивные двигатели, работающие на антиматерии. Они включаются простым усилием воли и управляются автоматически. Отправляйтесь на полигон по координатам, которые я вам отошлю, и ожидайте там. Поэксперементируйте заодно со своими способностями — скоро они вам наверняка понадобятся.
— Почему вы не можете рассказать сразу? — раздражился Рыцарь. — Я не люблю тайн.
— Нужны еще некоторые приготовления. Скоро мы будем готовы перейти к исполнению плана, но пока вам не следует засорять память тем, что еще может измениться.
— Принято, — холодно сказал Ринслейф. — В таком случае я выдвигаюсь.
— Хорошие слова, мой друг.
Рыцарь сдвинулся с места и медленными шагами пошел к большой двери, единственному выходу из лаборатории. Когда он скрылся в коридоре, а двери закрылись у него за спиной, старик оперся на стену и захохотал.
— Невероятный успех! — воскликнул он. — Великое время! Вуркулур будет доволен.
* * *
Рыцаря поразила легкость полета, хотя ощущения его были совсем не такими, как он ожидал. Крылась ли причина в его новом облике или в романтических заблуждениях, которые каждому прививаются с детства, он не понимал, да и не сильно хотел: все-таки виды были захватывающие. Горы и равнины, поля и степи, а между ними — долгий перелет через спокойное море.
Его тело неслось над землей на такой скорости, что, будь он все еще живым человеком, все вокруг слилось бы в цветастый калейдоскоп; Рыцарь опасался, что его обнаружат и собьют как угрозу, однако его опасения были напрасны; несколько раз мимо него пролетали самолеты, в том числе боевые, но никто не обращал не него внимания. «Стелс, — подумал человек-машина, — продвинутый…»
