The New York Tribune, Нью-Йорк:
Мы спрашиваем себя, с какой целью к нашей планете прилетел гигантский космический корабль инопланетян? Быть может они готовятся начать атаку крупнейших городов мира: Москвы, Нью-Йорка, Вашингтона, Берлина, Рима? Возможно, уже завтра они сгорят в раскалённой плазме чудовищных орудий корабля пришельцев, чтобы дать инопланетянам возможность колонизировать нашу Землю? Где человек сможет скрыться от ужасных посланцев мрачных глубин космоса?
15сентября 20… г., Ладожский вокзал Санкт-Петербург.
Опаздывать из отпуска никуда не годится, тем более из первого офицерского! Ровно за двое суток до его окончания, новоиспеченный лейтенант Соколов Сергей забрал билет вместе с паспортом, подхватил с земли небольшой чемоданчик и шагнул, мимо скользнувшей по нему равнодушным взглядом проводницы, в купейный вагон поезда, следующего по маршруту Санкт-Петербург-Екатеринбург. После сырой питерской осени в вагоне тепло, даже жарко. Это в стихах поэта осень – очей очарование, а для обитателей бывшего Ленинграда – она унылая пора, полная влажных ветров с Финского залива и промозглых, занудных дождей.
Пробираясь по узкому проходу, мимо блестящих никелированными ручками дверей купе, Сергей одной рукой торопливо расстегнул пальто. Вечный вокзальный шум отдалился, словно отрезанный невидимой преградой, торопливая речь вокзального диктора, беспрерывный гул толпы, в котором отдельные слова сливаются в общий многоголосый шум, рокот отъезжающих поездов стали не важны, ровно, как и все тревоги и заботы, переживания, чьи-то прежние мнения о нем, успехи и неудачи курсантской юности. Все, он едет к первому месту службы, начинается новая жизнь! Его никто не провожал. С родителями он попрощался еще дома, в Вологде, а провожать его они не стали, дорого раскатывать в Питер и назад, а Алка, ее Сергей числил потенциальной невестой, узнав, что его распределили в Уральский округ войск национальной гвардии, объявила, что не собирается никуда уезжать из родного Питера. Ей не нужны неудачники, и они расстаются. Слава богу, он не успел слишком глубоко к ней привязаться, так, погрустил потом пару дней. Но воспоминания о ней, были ему все еще неприятны, и Сергей невольно поморщился.
Пока пожилая семейная пара впереди заносила чемоданы в купе, он вынужденно остановился в проходе и осмотрелся. Вагон достался старый, еще советской постройки, но чистенький, ровный ряд белоснежных занавесок наполовину закрывал окна, старенький ковер на полу безукоризненно отпылесосен. Последние лучи вечернего солнца заглядывали в окна, бликовали на обшитой светлым пластиком стене. Пахло химической свежестью и еще чем-то неуловимым, чем пропахли все без исключения вагоны старой постройки. Слава богу, вагон достался хороший, подумал он. Когда Сергей открыл двери своего купе, два нижних места уже заняли. Одетая в черное длинное платье пожилая женщина сидела на правой нижней полке, уткнувшись в экран телефона. Высохшая, словно мумия из гробницы фараонов, она внешне напоминала большую черную мышь, вставшую на задние лапы. Окинув нового попутчика недовольным взглядом, она поджала узкие губы и вновь опустила голову. Невысокий полноватый живчик лет под пятьдесят, забрасывал дорожный чемодан. Выпрямившись и опустив сидение, он обернулся к Сергею, лицо его расплылось в добродушной улыбке, неожиданно густым баском попутчик произнес:
