* * *
До следующего большого села добрались только через два часа. По счастью, там не было никакого праздника, но на автобусной площади имелся небольшой рынок, где они сумели разжиться домашними пирогами, колбасой, и зеленью. Пообедать решили где-нибудь у дороги, в лесочке. Отъехали от села, выбрали полянку, расстелили на травке кусок ткани, разложили продукты, и сели есть.
— Прямо как настоящий пикник, — радовалась Бонни. — Красиво получилось.
— Милая моя, у нас этих пикников было уже за это время — не счесть, — напомнил Бакли, отламывая кусок колбасы. — Что в этот раз особенного?
— Ну, просто место такое, — принялась объяснять Бонни. — И погода… небо голубое, облака, цветочки, лес прекрасный. Разве нет?
— Ну, да, наверное, — с сомнение в голосе ответил ей Бакли, которому было, в сущности, наплевать и на погоду, и на цветочки. В данный момент его интересовала исключительно колбаса.
— Вот, — наставительно произнесла Бонни. — Будем получать удовольствие.
Но удовольствие им получить не удалось.
Потому что через несколько минут на дороге послышался шум мотора.
— Это что-то большое, — удивленно заметил Бакли, который в звуках двигателей разбирался весьма неплохо.
— Трактор? — спросил Аквист.
— Сам ты трактор… нет, не похоже. Кажется, это автобус.
— Здесь? — удивился Фадан. — Что он может здесь делать?
Через минуту из-за поворота действительно показался здоровенный автобус светло-серого цвета с ярко-зеленой полосой на борту. На полосе имелась надпись, при виде которой Фадан почувствовал, что волосы у него на голове зашевелились от ужаса.
Потому что это был полный автобус греванов.
— Мама… — прошептала Бонни.
Автобус замедлил ход, съехал с дороги на обочину, и остановился.
— Монастырь Трех Самых Умных… — еще тише произнес Аквист. — Это же самый большой мужской монастырь Шенадора!!!
— Обет! — шепотом крикнула Бонни. — Парни, обет молчания! Выразите радость им, пригласите к столу, и только, умоляю, не произносите ни звука!!! Если что, покажите бумажки! Все, тишина, они идут сюда…
* * *
К полянке, на которой сидела компания, и правда направлялось трое греванов, все — мужчины. При других обстоятельствах их можно было бы счесть вполне дружелюбными. Красивые добротные тарги, две черные, одна черно-белая, открытые доброжелательные лица, статные гармоничные фигуры. Греваны, что греха таить, выглядели очень приятно, их вид располагал к себе. Подойдя к компании поближе, они заулыбались, и все, даже Бакли, которого неожиданное появление автобуса отвлекло от колбасы и пирога, невольно улыбнулись в ответ.
