Фокус Яхве.
Тот самый фокус, о котором сегодня сказал Ра. «Можно обойтись и без чуда, точнее, пряник, подачка, теперь сменяется кнутом. Если ты что-то не сделаешь, с тобой ничего не сделают. Тебя не накажут».
Даже если ты не виноват, ты — виноват.
Следующий шаг — ты сам себе кнут.
Какая чудовищна и подлая ловушка…
— Почему мы с тобой никогда не думали об этом всем… вот с этой стороны, а? — бормотал Скрипач, открывая очередную считку. — Главное наше от них отличие в том, что мы совершенно не зашуганные! И Ри такой же. А был… тоже не такой же… такой же, как они, пожалуй.
— Ну, кое-что они осознали, — возражал Ит. — Много позже, но осознали.
— Ага, уже в ученичестве. Но всё равно, они до конца жизни так и не избавились от этой вины.
— А у нас ее не было. Мы никогда не ощущали ничего подобного, просто потому, что нам само это чувство в принципе не знакомо. Вот я не могу себя заставить спать с Сабом. А почему?
— Действительно, почему?
— Да потому что я ощущаю вину — но не гипотетическую, а самую что ни на есть прямую. Я буду виноват — перед Фэбом. Перед своей совестью. Но не перед кем-то, не пойми кем! Это мой нравственный закон, а не спущенный мне свыше тем, кто вменил себе в обязанность наказывать меня за проступки.
— А я просто попрошу прощения, — Скрипач вздохнул. — Может, и дозреешь до того, чтобы понять — прощение возможно. Я ведь тоже чувствую себя виноватым перед Киром. И перед Бертой. Но я не чувствую, что виноват настолько, что меня невозможно будет простить. Подумай про это, хорошо?
— Подумаю, — пообещал Ит. — Сколько времени?
— Половина второго.
— Ничего себе мы засиделись! Давай ложиться спать, — попросил Ит. — Главное — суть мы поняли. И отчасти начинаем понимать происходящее. Но разбираться нам предстоит еще долго.
* * *
Спать в отсутствии Саба легли в общей гостиной — на операционных столах, стоявших в комнатах, было тесновато, особенно если учесть манеру Скрипача спать в позе «морская звезда». Приволокли подушки, тонкие одеяла, и улеглись с комфортом. Саб за это не ругал, максимум, мог слегка поворчать, но не более того. Заснули как-то неожиданно быстро — все-таки день получился насыщенные и сложный, да и вечером они просидели со считками и архивом дольше, чем планировали.
В четвертом часу ночи Скрипач неожиданно проснулся — ему почудился с улицы какой-то звук. Он чуть приподнялся, прислушался. Точно, слабый шорох, потом — глухой звук отлетевшего в сторону камня.
